Читаем Осколки межпланетных катастроф полностью

27 августа 1885 года около 8:30 утра миссис Аделина У. Бассет наблюдала в облаках «странный объект, приближавшийся с севера». Она указала на него миссис Д Доуэлл, и обе они были несколько встревожены. Тем не менее некоторое время они продолжали наблюдать за объектом. Он приближался. Он имел треугольную форму и был, казалось, размером с лоцманский катер, от днища которого свисают цепи. Проходя над землей, он, казалось, снижался, но, оказавшись над морем, поднялся вверх и продолжал подниматься, пока не скрылся из виду высоко в облаках.

При такой способности к подъему я не могу остановиться на мысли о полусдувшемся воздушном шаре. Тем не менее генерал Лефрой, преданный отвергательству, пытается найти этому происшествию земное объяснение. Он утверждает, что это мог быть шар, выпущенный из Франции или Англии — или единственный объект земного происхождения, который даже сейчас, тридцать пять лет спустя, считается способным преодолеть Атлантический океан. Треугольную форму он объясняет сдутием — «бесформенный мешок, едва способный держаться в воздухе». Сам я полагаю, что такое сильное сдутие не подтверждается наблюдением его подъемной силы.

В «Times» от 1 октября 1885 года Чарльз Хардинг из Королевского метеорологического общества доказывает, что это не мог быть воздушный шар из Европы, иначе его бы заметили и сообщили о нем со множества судов. Возможно, он не такой добрый бритт, как генерал — во всяком случае, он, кажется, знает о существовании Соединенных Штатов — или что объект, напоминающий полусдувшийся воздушный шар, мог быть запущен в Америке.

Генерал Лефрой написал об этом в «Nature» (33–99), добавив — признак его чувствительности, — что колонка в «Times» «не самое подходящее» место для подобных дискуссий. Если бы в прошлом было побольше людей, подобных генералу Лефрою, у нас могло бы быть больше данных вместо оставшихся нам обрывков, из которых мы тщетно пытаемся составить целое. Он взял на себя труд написать своему другу, У. Р. Гузлингу с Бермуд — тоже незаурядной личности. Тот потрудился расспросить миссис Бассет и миссис Лоуэлл. Их описания несколько разнятся друг от друга.

Объект, с которого свисала сеть…

Сдутый шар с обрывками строп…

Супертрал?

Который иногда проводят у нас над головами?

Птицы в Батон-Руж.

Мистер Гузлинг пишет, что рассказ о цепях, или предположение о привязанной корзине, первоначально исходит от мистера Бассета, который сам не видел объекта. Мистер Гузлинг напоминает о воздушном шаре, улетевшем из Парижа в июле. Он говорит о шаре, упавшем в Чикаго 17 сентября, или через три недели после появления объекта над Бермудами.

Если два предположения равно невероятны, дело решается тем, какая Доминанта более весома для ума читателя. Само собой разумеется, что он так же не способен мыслить самостоятельно, как я.

Мое объяснение.

Я думаю, нас ловят неводом. Вероятно, мы в большой цене у каких-то суперэпикурейцев. Мне становится веселее жить от мысли, что мы все-таки на что-то годны. Я думаю, невод заводят достаточно часто, и его обычно принимают за смерчи и водовороты. Попадаются поразительные сообщения о замеченной в смерчах или водоворотах структуре. И у меня есть данные, которыми я не могу заниматься в рамках этой книги, — о таинственных исчезновениях. Я думаю, нас отлавливают. Но есть одно побочное соображение — касательно браконьерства: оно не имеет отношения к теме книги — о том, что законный владелец находит нам совершенно иное применение.

«Nature» (33-137):

«Наш парижский корреспондент сообщает по поводу объекта, замеченного над Бермудами, что во Франции не запускалось воздушных шаров, которые могли бы объяснить его появление».

Конец августа, не сентябрь. В лондонской «Times» нет сообщения о шарах, улетевших из Великобритании летом 1885 года, но упоминаются два запуска во Франции. Оба шара не вернулись. В «L’Aeronaute», в августе 1885 года сообщается, что эти шары были запущены в праздничный день 14 июля — за 44 дня до появления на Бермудах. Аэронавты — Гувер и Элуа. Шар Гувера найден плавающим в океане, но шар Элуа не обнаружен. 17 июля о нем сообщил капитан морского судна: он еще держался в воздухе, не был сдут.

Но шар Элуа был маленьким выставочным образцом, изготовленным для полетов на ярмарке. В «La Nature» (1885-2-131) говорится, что это был очень маленький шар, не способный долго держаться в воздухе.

Что касается современных сообщению запусков шаров в Соединенных Штатах, я нашел всего одно сообщение: полет в Коннектикуте 29 июля 1885 года. Аэронавт этого шара «перетянул одну из строп, вывернув шар наизнанку». («New York Times», 10 августа 1885 год).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука