Читаем Осколки межпланетных катастроф полностью

Что касается «громовых камней», о которых не сообщалось, что они светились при падении, или что они были найдены в дереве, честные гипнотики уверяют нас, что сельские жители с изумлением натыкаются на доисторические орудия, вымытые из земли дождями, и поспешно заключают, что эти предметы упали с неба. Но простодушные селяне находят множество доисторических предметов: скребки, керамику, ножи, молоты. Мы ни разу не слышали, чтобы крестьянин, обнаруживший после дождя древнюю керамику, объявил, что горшок свалился с неба.

Изданный момент я допускаю, что клиновидные каменные предметы, обработанные средствами, сходными с человеческим трудом, часто падают с неба. Может быть, в них содержатся послания. Я полагаю, что их назвали «топорами» ради их дискредитации: или, проще говоря, чтобы повысить их отчуждение от великого, отдаленного, пугающего, неведомого.

В «Notes and Queries» (2-8-92) некий автор сообщает, что у него имеется «громовый камень», привезенный с Ямайки. Он описывает клиновидный объект, а не топор:

«Никаких признаков того, что он когда-то крепился к рукояти».

Но в докладе доктора С. Лейманса, директора лейденского Музея древностей, предметы, по словам японцев, падающие с неба, повсюду названы «клиньями». В «Archaeological Journal» (11 -118), в статье о «громовых камнях» с Явы, объекты называют «клиньями», а не «топорами».

Мы полагаем, что дикари и деревенщина назвали клиновидные предметы, падающие с неба, «топорами»; что ученые мужи, когда им это удобно, способны противостоять склонности к ученой и педантичной терминологии и принять простой язык: что они способны объясняться вразумительно, когда высмеивают.

Все это приводит нас к недоразумению, худшему, на мой взгляд, чем то, с которым мы сталкивались прежде, когда так удачно выбрались из путаницы с маслом и кровью, чернилами, бумагой, гнильем и шелком. А теперь шары, топоры и диски: если «выколотка» была диском — так или иначе, это плоский камень.

Многие ученые — хорошие импрессионисты: они высокомерно пренебрегают мелкими подробностями. Доктор Боддинг, я думаю, будь он грубым жадным человеком, никогда не сумел бы с такой простотой и изяществом объяснить происхождение клиньев в стволах. Но для реалиста история выглядела бы скорее так.

Человек, которому понадобилось дерево в стране джунглей, где все почему-то так скаредничают со своими деревьями, полагает, что, забивая каменные клинья, произведет меньше шума, чем срубая дерево топором: разумеется, он и его предки много лет валили деревья клиньями и избегали наказания, поскольку судье никак не приходило в голову, что топор в сущности тоже клин.

Эта история подобна всем прочим попыткам достичь позитива — красива и полна, пока мы не обращаем внимание на то, что из нее исключили или чем пренебрегли; после чего она становится уродливой и неполной, но не абсолютно, потому что у нее имеется нечто, подобное основанию. Возможно, умственно неполноценный санталец однажды сделал нечто в этом роде. Об этом рассказали доктору Боддингу: он, как свойственно ученым, создал догму из аберрации.

Так мы все-таки несколько увлеклись этим делом. Эти ученые XIX века такие милые и волосатые. Нас, как Сидящего Быка, так и тянет добраться до их скальпов. Придется выразить и свое мнение по этому запутанному вопросу. Наше мнение: мы не называем его объяснением, мы отбрасываем объяснения наравне с верой. Хотя всякий охотник за скальпами сам, по принципу единства всего, рискует быть оскальпированным, по отношению к врагу допустимо и такое коварство, как ношение парика.

Каменные ядра и клинья — что бы это значило? Бомбардировка земли…

Попытка наладить связь…

Или давние исследователи Земли — лунные ученые — захватившие с собой, возможно, в качестве сувениров, орудия доисторических жителей земли — крушение — груз таких предметов веками болтается в Суперсаргассовом море — падает или сбивается вниз бурями…

Но, по преимущественному праву описания, мы не можем допустить, что «громовые камни» когда-либо были закреплены на рукояти, то есть были доисторическими топорами.

Что касается попытки наладить связь с Землей посредством клиновидных объектов, хорошо приспособленных для проникновения сквозь огромные пространства студенистого вещества, раскинувшихся над Землей…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука