Читаем Осколки межпланетных катастроф полностью

Вопреки данным, которые накапливались уже в их время, о медленно падающих метеоритах; «теплых, как молоко» метеоритах, признанных даже Фаррингтоном и Меррилом; по крайней мере об одном ледяном метеорите, не отрицаемом тогдашней ортодоксией: данные, так же доступные Томсону в 1882-м, как доступны они сейчас, потому что они относятся к 1860 годам. Бобы, иголки и гвозди рядом с магнитом. Иголки и кнопки притягиваются и организуются в систему относительно магнита, но случайно захваченные бобы не признаются системой и выпадают из нее. Член Армии Спасения может сколько угодно слушать о данных, которые наизусть повторяет эволюционист, — он их просто не запоминает. Невозможно поверить, что сэр Томсон ни разу не слышал о медленно падающих, холодных метеоритах. Он просто не в силах был запомнить такую ересь.

И потом снова мистер Саймонс. Мистер Саймонс, возможно, сделал для науки метеорологии больше, чем кто-либо из людей его времени: и, следовательно, он застопорил ее развитие больше, чем кто-либо из его современников. В «Nature» (41-135) мистер Саймонс пишет, что идеи профессора Шведова «чрезвычайно забавны».

Мне кажется еще более забавным наше допущение, что не слишком далеко от поверхности этой земли имеется область, которая должна стать предметом совершенно новой науки — супергеографии, — в которой мы будем увековечены на муку будущим школьникам.

Камешки, и обломки метеоров, и предметы с Марса и Юпитера, и с Азурии: клинья, запоздавшие послания, пушечные ядра, кирпичи, гвозди, головешки и уголь и прогнивший груз — предметы, в одних областях покрывающиеся льдом, а в других, более теплых, гниющие — или в супергеографии существуют разные климаты. Я должен допустить, что в небе этой земли плавают ледяные поля, огромные, как льдины нашего Ледовитого океана, — есть воды, в которых водятся рыбы и лягушки — участки суши, покрытые гусеницами…

Авиаторы будущего. Они будут взлетать выше и выше. Затем причалят и выйдут прогуляться. Хорошая рыбалка — и наживка под рукой. Они найдут послания из иных миров — и через три недели начнут расходиться по рукам фальшивые послания. Когда-нибудь я напишу путеводитель по Суперсаргассову морю для авиаторов, но пока на него не слишком большой спрос.

Теперь еще по поводу града, сопутствующего падению с неба других предметов.

В целом наша мысль такова.

Эти предметы могли быть подняты смерчами с поверхности земли, могли находиться на земле и ранее, но град, найденный рядом с ними, он тоже подхвачен с земли или был там и прежде?

Я уже говорил, что для немногих случаев такие рассуждения не имеют смысла: разумно предположить совпадение между выпадением града и падением других предметов, но поскольку у нас достаточно примеров — мы начинаем подозревать, что создаем не столько книгу, сколько санаторий для перетрудившихся совпадений. Если не принимать идею об особенно крупных градинах и кусках льда, образующихся в земной атмосфере, и, следовательно, допустить их образование вовне — тогда и другие предметы, падающие внутри или вместе с особенно крупными градинами, происходят из внеземных областей, что уже мало нас беспокоит: мы немедленно возносимся к позитивному абсолюту.

«Cosmos» (13-120) цитирует виргинскую газету, пишущую, что рыбы, оказавшиеся зубатками, длиной до фута, выпали вместе с градом в 1853 году в Норфолке, Вирджиния.

Растительные остатки, не только внутри градин, но и вмерзшие в поверхность крупных градин в Тулузе, Франция, 26 июля 1874 года («La Science Pour Tous», 1874-270).

Описание бури в Понтиаке, Канада, 11 июля 1864 года, во время которой, как сообщают, падали не градины, а «куски льда от полудюйма до двух дюймов в диаметре» («Canadian Naturalist», 2-1-308):

«Но самое удивительное, что, по словам весьма уважаемого фермера, безусловно заслуживающего доверия, он подобрал градину, или льдинку, внутри которой оказалась вмерзшая в лед маленькая зеленая лягушка».

Буря в Дубуке, Айова, 16 июня 1882 года, при которой падали градины и куски льда («Monthly Weather Review», июнь 1882 года).

«Мастер слесарной мастерской из этого города заявляет, что в подобранных и растопленных им двух больших градинах оказались живые лягушата». Но куски льда, выпавшие в этом случае, имели особенность, указывающую — так же явно, как любое известное нам указание, — что они долгое время лежали где-то неподвижно или плавали. Мы скоро рассмотрим ее.

«Living Age» (52-186):

Что 30 июня 1841 года рыбы, одна из которых оказалась десять дюймов длиной, падали на Бостон; что восемь дней спустя рыбы и снег падали в Дерби.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука