Осколки мира

— Услышь Его, завывающего в недрах подземного мира; услышь Его, чей неумолчный рык заполняет вневременные небеса потаенного Лэнга.

Ветер налетел внезапно, обжигая холодом и силой. Я едва смогла удержаться на ногах, хотя трудно было упасть, посреди Ничего.

— Мощь его валит лес и сокрушает города, но никому не дано увидеть беспощадную руку и познать душу разрушителя, ибо Проклятый безлик и безобразен, и форма Его неведома людям.

— Ну не знаю, — промелькнуло в мыслях, и лицо и форму я, кажется, уже видела. Страшно, конечно, но ничего необычного, обычный монстр.

— Услышь же Его Глас в темные часы, ответь на Его зов своим призывом; склонись перед Ним и молись, когда Он придет, но не произноси Его Имя вслух.

— Похоже, меня пытаются уговорить по-хорошему, — догадалась я, — и, похоже, вежливый отказ принят, не будет.

Запустив в Гастура некоторое количество силы, и убедившись, что она ему не причиняет ни малейшего вреда, я почти упала духом. У меня оставалось мало времени на то, чтобы придумать, как бы не просто быть убитой Древним, но и постараться захватить его с собой в ад. Очень я сомневалась, что нас обоих ждут в райских кущах. Меня — так точно нет. А его тем более.

Я стала медленно приближаться к врагу. Видимо он этого не ждал, и был слегка озадачен, но не долго. Он готовился ударить, видимо в последний для меня раз. Запредельный Ветер, Боже, как же это больно. На моих глазах выступили слезы, казалось, что нечто злобное и сильное заживо срывает с меня кожу, добирается до костей и медленно перемалывает их, наслаждаясь моими страданиями. Сила Древних. Если на мое создание была использована вся мощь умирающей планеты, то, чем же воспользовался этот гад, чтобы получить такую силу. Мне не выстоять, не хватит сил, слишком больно, это убивает меня. Я упала на колени и обхватила себя руками.

— Рели, что делать? Мы умираем!

— Я не знаю. Наши силы перед ним бесполезны. Против мощи Гастура и его Ветра ничто не устоит. Они послали сильнейшего палача, чтобы тебя остановить.

Поняв, что Дух огня в этом случае практически бесполезна, я приготовилась принять то, что мне уготовано судьбой, хоть и не хотела этого. Закрыв глаза, я постаралась успокоиться, насколько это вообще было возможно в моем положении. Терпя безумную боль я представляла как меня овивает легкий морской бриз, а не сбивает с ног смертоносный вихрь. Нет, не получается. Как же больно! А если так: зима, ветер кружит миллионы снежинок, которые падают тебе на лицо… и каждая впивается в него до крови. Все, не могу больше! Вскочив, я кинулась на Древнего. Я ведь ничего не теряла, а только приближала конец мукам. Схватив ошалевшего от неожиданности и моей наглости врага за шею, второй рукой я воткнула ему в грудь меч, зная, что никакого существенного вреда он ему не нанесет, так, только слегка поцарапает. Из раны хлынула кровь, неожиданно черного цвета. Посмотрев в глаза противнику, я вспомнила, как игралась на привале с огоньком из костра. Огонь — это сила. Ветер — тоже. И теперь, я хочу играть с ветром, или я сейчас умру. Не отводя взгляда от Древнего, я призвала Силу, но не свою, а его. В глазах Гастура промелькнуло удивление, сменившееся, чем-то похожим на панику. Не ожидал, сволочь, что человек умеет брыкаться. Бежали мгновения, минуты, а мы стояли друг напротив друга, не отводя взгляд, и с его лица, постепенно, стала сходить маска бесстрастности, проступили почти человеческие чувства. Почти. Было странно наблюдать, как в глазах врага промелькнуло изумление, опасение, страх, которые сменились откровенным ужасом. И в тот миг, когда Древний упал к ногам Человека, я поняла, что еще не все потеряно, и возможно, у меня есть шанс победить.