Осколки. На острие боли (СИ)

Телефон я забыла дома, так что бродила по городу в полной тишине. А когда вернулась, то дверь была не заперта. Почему-то я была уверена, что это папа оставил ее открытой, чтобы я не стояла под дверьми.

Родители уже спали, и я заперлась в ванной комнате, надеясь, что они не проснутся. Сегодня у меня нет сил выслушивать обвинения мамы. Мне хотелось побыть наедине со своими слезами.

Я включила на всю мощность кран и больше не сдерживала себя. Стиснула ладонь в кулак и закусила кожу на нем с силой, болью. Ненавидя себя и всех вокруг.

– О Господи! – задыхалась я, ревела, не сдерживая эмоций.

Мне было так плохо, что тело ломило от того спектра негатива и отчаяния, что прошибало меня изнутри. Ломало, пригибало к земле, заставляя прикрывать ладонью рот и прикусывать кожу, чтобы не привлекать к себе внимания. Я опустила голову, роняя горючие, соленые слезы на кожу ног, с оттяжкой и рвано тянула себя за волосы, желая выдрать их с корнем.

– Ну, что, – произнесла я рвано, хрипло, в никуда, запрокидывая голову и ударяясь затылком о бортик ванной. – Что со мной не так?

Боль в голове не отрезвила, только лишь усилила набирающую обороты истерику. Пальцами я оттягивала кожу век, всхлипывала и практически задыхалась, всё никак не могла полной грудью глотнуть воздуха, хватая его ртом, как рыба.

– Почему всегда так… – шептала я истошно, надрывая голос, но не превышая положенных децибел шума воды. – За что это мне?

Я встала, ощущая, как от слабости дрожали ноги. Живот сводило судорогой, так как я давно не ела, кажется, с самого утра не было даже маковой росинки во рту. Конечности меня не слушались, но я смогла опереться руками о кафель на стене и подошла к зеркалу. Там отражалось ничтожество, не достойное любви.

Я плакала, казалось, всю ночь, и уснула уже под утро. А когда проснулась ближе к обеду, не проронила больше ни одной слезинки.

Я не стану больше плакать. Ни из-за Никиты, ни из-за Алины. И в школу пойду с гордо поднятой головой. Я будто одновременно сломалась и вместе с тем поднялась с колен, перешагивая через свою первую несчастную любовь.

Верно говорят, что счастливой она никогда не бывает.