Осколки Нашей Реальности

– Почему же ты тогда такой нервный? Признай, ты неравнодушен к тому факту, что я твой родной отец. Так о чем ты хотел поговорить?

– Останови это.

– Что – это?

– Войну. Достаточно прервать финансирование. Собственных средств Делинде не хватит на победу.

Дирк криво улыбнулся, опустив взгляд.

– Я могу это сделать, но зачем? Ты наверняка помнишь наш старый разговор. Я бизнесмен и человек, любящий высасывать из этой жизни любое удовольствие, которое меня только заинтересует.

– В этом я уже убедился, – перебил его Саша.

– Если бы я выполнял каждую просьбу задаром, то не стал бы тем, кем стал. А война – это хоть и поднадоевшее, но все же прекрасное зрелище. Лишаться его просто так я совсем не хотел бы. Так что ты можешь предложить мне взамен?

Наступила гнетущая тишина.

– Вот именно. Тебе нечего предложить. – Дирк допил свой виски. – Знаешь, в этой бренной жизни я был женат не один раз, не считая гражданских браков, любовниц, любовников и людей, с которыми я мог скоротать ночь-другую. Но твоя мать была одной из тех, кто заинтересовал меня чуть больше остальных. И ты – мой единственный ребенок, в этом у меня нет никаких сомнений.

– И что с того?

– Я не могу выполнить твою просьбу, потому что, хоть ты и мой сын, все же, если закрыть глаза на тот клочок бумаги, официально ты мне никто. Но если бы ты стал моим сыном в глазах общественности, если бы принял фамилию Марголис, я бы с удовольствием выполнил твою благородную просьбу, ведь я был бы мерзавцем, откажи я тебе, своему сыну.

– Ни за что!

Дирк разразился смехом.

– Не стану тебя уговаривать. Лишь напомню, что упрямство еще ни одного из моих многочисленных знакомых до добра не довело. Но ты, наверное, сам в этом убедился не один раз. Итак, просто резюмирую: как бы обидно ни было это признавать, но я неизбежно старею. Все мои миллиарды, акции и доли в крупных компаниях, включая Орден, рискуют быть распределены между дальними родственниками. А мне бы этого не хотелось. Я предпочту отдать их ближайшему родственнику. Выгоднее предложения ты в жизни не слышал. Так вот, я его озвучиваю: мой отказ от финансирования войны с Германской империей, наследство и безграничные возможности в обмен на принятие тобой своих корней. Из потерь только твоя уязвленная гордость. Но какой куш за этим стоит!..

– Ты готов отдать мне все это, просто потому что хочешь, чтобы я стал Марголисом?

– Да, я хочу. И я не отдаю, а меняюсь. И наследство ты получишь только после моей естественной кончины. А в остальном – да. Это очень выгодная сделка. Но тебе стоит поспешить с решением и дать мне ответ прямо сейчас. Слышал, британцы ускорились и вот-вот доберутся до Берлина. Будь их воля, они бы сожгли всю Германскую империю. Вы проиграли еще за несколько лет до начала войны, в тот самый момент, когда Монике Хьюз пришла идея создания горгонов. Ох уж эти Хьюзы-разрушители.

– Ты неправ. Старшая Хьюз была гениальным ученым, которая не получила психологической помощи и поддержки от окружающих, в том числе от Авроры. Умирая, она вспоминала об этом и жалела.

– Она все равно убийца.

– А Моника Хьюз создавала горгонов для защиты страны, власти которой приговорили ее мать к смерти.

– Благими намерениями…

– И, наконец, Рейн. Девушка, которая за несколько дней сделала для меня больше, чем ты за всю мою жизнь.

Дирк вскинул левую бровь, и лицо его вытянулось от удивления. Казалось, он оскорблен.

– Ты правда считаешь, что я все твои шестнадцать лет сидел на месте? Думаешь, мать прекратила так измываться над тобой из-за того, что обряды сделали из тебя инвалида? Это я остановил ее, оплачивал лучших медиков…

– И я должен поблагодарить тебя? – повысил Саша голос. – Где ты был все это время, пока они делали это со мной?!

– Я не всеведущ. К сожалению, узнал обо всем очень поздно. Поверь, если бы орден знал, чей ты сын, они бы предпочли умереть, нежели оставить на тебе хоть один синячок.

– Если намекаешь на то, что ты великодушно снизошел до спасения родного сына, то ты, хочу напомнить, опоздал.

– О чем несказанно жалею. Но ты выстоял даже перед ЗНР и стал тем, кто ты есть.

– Я хочу знать, как так получилось, что… Я уже понял, что мама изменяла отцу с тобой…