Осколки наших сердец

Амина замолчала, и я сначала решила, что она сейчас отшутится, возразит. Но когда она заговорила снова, ее голос был мрачным. И серьезным.

– Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне и переночевать? Если вдруг понадобится.

Я и так практически жила у нее. Раньше по субботам мы по очереди ночевали друг у друга, но пару лет назад она стала придумывать отговорки, чтобы не оставаться у меня. Амина во всем любила порядок – у нее была особая система многоступенчатого ухода за кожей, от которой она не отклонялась ни на шаг, она пила только один сорт чая, который умел заваривать только ее отец, и засыпала исключительно на своих двух подушках, которые приносила с собой. Так что я настаивать не стала. Но сейчас, услышав ее слова, нахмурилась.

– Да, знаю. Но с чего мне это вдруг может понадобиться?

Она снова замолчала, а потом произнесла:

– А девушка, которую ты видела – она правда была голая? То есть, совсем?

Я подозрительно прищурилась: с чего это она так резко сменила тему? Но допытываться не стала.

– Ну да, – ответила я.

– И стояла посреди дороги?

– Наверно. На дорогу я не смотрела, слишком волновалась, что мы умрем.

– Я его прикончу, – ледяным голосом повторила она.

– Вставай в очередь. Мой папа тоже хочет.

– И мама. Она и труп поможет спрятать при случае.

– Сначала сама убьет, потом поможет спрятать.

– А знаешь, что мне больше всего понравилось? – хитро произнесла Амина. – Когда твой красавчик-сосед явился тебе на подмогу.

– Амина, – предупреждающе проговорила я.

– Что?

– Не беги впереди поезда.

– Я никогда не бегу впереди поезда.

Я рассмеялась.

– Пожалуй, я еще посплю. Люблю тебя.

– И я тебя, – ответила она.

Не успела я отложить телефон, как на экране появилось сообщение от Нейта.

Зачем я трачу

Драгоценные минуты

На тех, кому совсем нет дела

До меня

Хайку из Инстаграма или текст грустной песни? Я не стала гуглить – он небось только этого и ждал, – но разозлилась и уснуть уже не смогла. Изменила его имя в списке контактов на «НЕТ» и пошла в ванную посмотреть на губу. Мой братец Хэнк зашел, почесывая голую грудь, а увидев меня, остановился и замер.

– Что случилось? – Он встал рядом и стал разглядывать мою губу в зеркале. – Погоди, так вот почему папа орал на тебя посреди ночи?

Я, прищурившись, взглянула на него в зеркало.

– Спасибо, что поинтересовался, все ли у меня в порядке.

– Вообще-то, я пришел тебя поздравить. Наконец ты навлекла на себя гнев родителей! Но я-то думал, ты хоть повеселилась вчера. – Он уставился на мое отражение. – Знаешь, на кого ты похожа? На ту смешную собачку наших соседей, когда она съела пчелу и у нее раздулась морда. Ты хоть не пострадала? Что с тобой случилось?

Я отпихнула его от раковины.

– Пчелу съела. Хватит вонять на меня своим дыханием, а то мне голову мыть придется.

Хэнк выдохнул мне прямо в макушку, загоготал и ушел. Меньше недели назад он вернулся домой из колледжа, закончив первый курс, а я уже была сыта по горло. Он съедал всю еду из холодильника, а если его просили что-то сделать – убрать ботинки, помыть тарелку, – ныл, что у него каникулы. Мне бы никто никогда не позволил так себя вести.

– Айви, ты спишь? – позвал папа с первого этажа. – Спустись на секунду.

Он стоял, опершись о столешницу, в своих ужасных велосипедных шортах из спандекса, и ел мюсли. Когда я вошла, он улыбнулся и тут же поморщился.

– Ох, милая, твоя губа! Вот мелкий ублюдок.

Я пожала плечами. Нейт и впрямь был мелким ублюдком, тут не поспоришь. Например, он не вносил неправильных ударений в словах, и стоило ошибиться, накидывался на тебя, как кот на таракана. В середине разговора мог вытянуть палец вверх, достать блокнот и начать записывать, а я стояла рядом, как дурочка. «Прости, – с притворно виноватой улыбкой говорил он. – Возникла идея для рассказа.» Однажды я заглянула в его блокнот и прочла одну из таких «идей». «Волшебный остров, где умирают все мужчины, кроме одного. Становится объектом сексуального поклонения/богом?».

Но в нашей школе в него были влюблены все девчонки. И когда он пригласил меня пойти с ним куда-нибудь, я, естественно, согласилась. У него заранее сложился мой выдуманный образ – не так уж хорошо быть тихоней, люди думают, что все о тебе знают. Но мне это нравилось, хотя я не признавалась в этом даже Амине. Мне нравился этот выдуманный образ. Нейт думал, что я на самом деле крутая, а я лишь притворялась; думал, я молчаливая, а я на самом деле просто боялась ляпнуть что-нибудь не то.

Папа, должно быть, принял мою гримасу за похмелье, потому что вручил мне свою чашку кофе.

– Давай обсудим то, что случилось вчера.

– Я была неправа, – с ходу выпалила я. С папой было легко, он просто хотел, чтобы мы брали на себя ответственность за свои действия. Хэнк готов был оправдываться до посинения, но я научилась папе подыгрывать. – Но я не знала, что Нейт выпил. Мы договорились, что он будет трезвым водителем.

Папа кивнул.