Осколки Нации

— Что брезгуешь? — Оскалился Стародуб. — Тяжёлые времена, требуют радикальных мер. Когда я пришёл в это село, здесь было три калеки две чумы. А теперь посмотри, как оно разрослось! Люди прибывают к нам со всех уголков, приобщаясь к нашей культуре… так или иначе они вносят свой вклад в жизнь общины. Ты знаешь, по правилам я должен предложить тебе стать одним из нас… Общине пригодилась бы твоя сила и навыки. Но у нас с тобой незаконченное дельце. Ты не слабо приласкал меня на тропе, а я таких косяков не прощаю…

— Хорош уже болтать. — Безразличным голосом сказал Давид. — Если надумал тогда кончай со мной, иле же кишка тонка.

— Э нет! Это будет слишком просто для тебя. Для начала ты увидишь, как умрёт твой товарищ, и этот чёртов медведь! Потом почахнешь пару недель в хлеву, ходя под себя и дыша запахом испражнений. И когда ты проклянёшь тот час, когда появился на свет, а твоим единственным желанием будет быстрая и без болезненная смерть, приду я… В отличии от твоих ожиданий, я не подарю тебе быструю кончину, я буду отрезать от тебя по кусочку, и смаковать твою плоть на твоих же глазах.

Стародуб не на долго замолчал, наблюдая за реакцией Давида, и смакуя его страхом. Несколько мужчин сняли с вертела поджаренные куски мяса, и принялись делить его на всех, отрезая каждому по куску. Стародуб взял один истекающий жиром, зажаренный кусочек и с улыбкой предложил его герою. Героя передёрнула от увиденного, и он испорожнил свой желудок, заляпав свой китель рвотными массами. Бородач сжимал в руке шмат мяса с остатками татуировки. Каннибалы, включая женщин с жадностью вгрызлись в свою порцию, и только сейчас он заметил, что зубы каждого были подпилены на манер клыков.

Бородач с наслажденьем откусил кусочек и показательно, закатывая глаза от удовольствия, принялся жевать. Позади послышался треск и громкий скулёж. Упав на спину, герой увидел привязанного к крыльцу одной из изб, плетёным канатом Мишу. Канат хитро обкручивал его мохнатое тело, и был завязан узлом за перила крыльца. Как бы не рвался медвежонок, но толстые бруса не поддавались, а петли на его теле стягивались всё сильнее и сильнее, причиняя животному дикую боль. Завидя смотрящего на него хозяина, медвежонок жалобно заскулил.

Стародуб вздёрнул на задницу обмякшее тело Давида, и, указывая на истекающий жиром и соком, кусок мяса в руке проговорил:

— Больше всего я люблю, икры и ляхи. В них само больше мяса и меньше костей. У женщин неповторимый вкус вымени и ягодиц. Конечно женщины намного вкусней и мягче мужчин, их мясо не надо вымачивать, чтобы избавиться от привкуса мочи, но, к сожалению женщины, в этих краях большая редкость. Охота здесь идёт не шибко хорошо, в основном отряды военных, или же желающие сократить путь торговцы. Простые путники тоже бывают попадаться, но довольно редко. Ты знаешь… Я ведь достаточно долго занимаюсь эти делом. И могу с уверенностью сказать, что научился определять характер человека по его вкусу… Чего смотришь? Вот этот немного солоноватый с металлическим привкусом, значит, был трус. А оно ведь так и есть. Пришёл к нам со своим разведывательным отрядом прямиком из Южного. Там говорят, Ярл за мою голову большую награду дал, так вот желающие так и прут. И мне не плохо, мой народ уже давно так не питался! Каждую неделю по два три жмура. Ты знаешь, я подумываю попросить повысить награждение за мою голову. В нашей общине планируется пополнение, а значит, еды понадобится ещё больше…

Герой сплюнул изо рта остатки блевоты, и с ненавистью посмотрел на Стародуба. Почему он тогда не убил его в лесу? Не прояви бы он слабость, и всего этого бы не случилось. А бородач, будто ни в чём не бывало, продолжал свой рассказ:

— Так о чём это я? Да точно о характерах. Так вод этот наёмник поначалу держался, даже пару раз мне в лицо плюнул, но, когда я пустил всех его людей под нож, сдался. Начал молить меня о пощаде. Говорил, что у него семья, что у него двое маленьких детей. Я слушал, соглашался, кивал. Он даже поклялся мне в верности, а я пообещал его отпустить, когда всё обдумаю. Ты бы видел его лицо?! Ха-ха! Он до последнего думал, что я его помилую! Глупец! Его мясо солоноватое, у лжецов и торгашей с кислинкой, а у имеющих хоть маломальскую власть людей, с горчинкой. А какой привкус у тебя?

— Сам попробуй! — Ответил Давид и смачно харкнул бородачу в ненавистную харю.

Стародуб с улыбкой вытер грязное лицо и ответил:

— История повторяется… не ты первый. Посмотрим, что запоёшь через пару дней. Эй, Лиственница! Ясень! Хорош жрать! Отнесите нашего гостя в хлев к остальным. А когда с ним разберётесь, ступайте к дороге, и вытянете из ямы тела убитых. Предыдущих тоже тащите сюда, пока мясо не испортилось, нынче солнце парит! Возьмите себе в помощь пяток людей и ступайте! А где это, чёрт побери, Берёзка! Опять к ужину опоздала!

— Я тут папочка! — Послышался звонкий девичий голосок и на поляну выпорхнула стройная красивая девушка.

— Опять к дороге бегала на купцов смотреть? Сколько раз тебе говорить, не играй с едой!

— Да нет папочка я…