Осколки Нации

Повсюду виднелись вывески, питейных заведений, различных магазинов и столовых. Всё здесь так и дышало суетой жизни. Все друг с другом спорили, торговались, продавали и покупали нужный и не нужный товар. Повсюду сновали вооружённые люди с медведями на шевронах, сначала провожали его недружелюбными взглядами, но вскоре потеряли к нему всякий интерес, мало ли голодранцев?

Голову кружили запахи разных блюд, от которых начало сводить то голода желудок. Из клеток кричали дивные птицы, таких он никогда в жизни не видел. Рядом стояли клетки побольше. В них металось всякое хищное зверье, перед которым его ошалевший от такого количества народу питомец, был не страшней обыкновенной кошки. Сладкие запахи носились над бутылочками масел, которые выставил на продажу один чернолицый торговец. Вдоволь побродив меж торговых рядов, он вышел на прилавки с оружием. Здесь в ассортименте было все от метательного ножа до миномёта.

Вконец напугавшись громких криков и суеты города, Миша сел задницей на землю и наотрез отказался двигаться с места. Безрезультатно подёргав за поводок, герой подхватил на руки заметно потяжелевшего питомца и побрёл дальше. Поинтересовавшись у торговца оружием как добраться до Ярла и получив грубый ответ, он решил пробираться в центр, а там на месте сориентироваться.

Перед ним открылась небольшая площадь, с круглым фонтаном посредине. Народ окружил небольшого пожилого мужчину, сидящего на табурете возле весело пляшущих струй фонтана. Мужчина сжимал в руках затёртую временем гитару и выразительно пел. Окруживший его народ бросал в лежащую под ним шляпу сигареты и фильтры.

На другом конце площади три разодетых шута давали представление, и народ, надрываясь от смеха, держался за животы. Тощий высокий парень выдохнул в небо струю пламени, и толпа с криками зааплодировала. Протиснувшись сквозь скопление народа, герой отыскал-таки свободное место на краю фонтана, и, выдохнув, плюхнулся на пятую точку.

Опустившись на землю, Миша начал осторожно обнюхиваться, а герой принялся растирать свои гудящие с дороги стопы. От фонтана шла блаженная сырость и прохлада.

Не прошло и трёх минут, как перед ним возникла миленькая девчушка с альбомом и набором красок под мышкой. Она предложила нарисовать герою портрет, обещая изобразить его в самых прекрасных ракурсах. Мчавшимся в даль на белом коне, или же рассекающим тугую плоть облаков, восседая на грозном драконе. Давид с улыбкой отказался, и девчушка вприпрыжку умчалась прочь в поисках более состоятельного клиента. Тем временим, на той стороне фонтана гитарист уныло затянул песню:

  И две тысячи лет — война,
  Война без особых причин.
  Война — дело молодых,
  Лекарство против морщин.
  Красная, красная кровь —
  Через час уже просто земля,
  Через два на ней цветы и трава,
  Через три она снова жива
  И согрета лучами Звезды
  По имени Солнце…

В толпе зевак раздались свисты и одобрительное улюлюканье. Не обращая на это никакого внимания, гитарист продолжал самозабвенно петь:

  И мы знаем, что так было всегда,
  Что Судьбой больше любим,
  Кто живёт по законам другим,
  И кому умирать молодым.
  Он не помнит слова «да» и слова «нет»,
  Он не помнит ни чинов, ни имён,
  И способен дотянуться до звёзд,
  Не считая, что это сон.
  И упасть, опалённый звездой
  По имени солнце.

Не успел Давид отдохнуть и десяти минут как перед ним возникли двое военных. Один был небольшого роста, широкоскулый с азиатской формой лица. Второй же своим ростом, и красными глазами более походил на, вставшего на задние лапы, разъярённого быка.

— Слышь, скоморох? — Спросил героя, военный с узким разрезом глаз. — Ты закон, изданный Ярлом знаешь?

Давид поднял на них непонимающие глаза, и стараясь ответить, как можно вежливей произнёс:

— Простите, но я первый день в вашем городе…

— Значит, дурачком прикидываешься?! — Встрял в разговор другой, тот что покрупнее. — Сказано тебе, закон есть закон! Со всех артистов налог, ежечасно. Так что плати.

— Ребят да я же просто мимо проходил… — Стараясь сгладить созревающий конфликт, заблеял герой.

— Ага, как же! — Хмыкнул узкоглазый, и пнул сапогом медвежонка. — Плати тебе сказано!

— Ребят, может, договоримся… — Начал было герой.

Военный внимательно изучил Давида, его взгляд остановился на покоившиеся на коленях РПК. Прикинувшись парой слов с напарником, он напористо проговорил:

— Пожертвуй на благо города свой пулемёт и три фильтра и можешь быть спокоен.

Давид понимающе кивнул и ответил:

— А вы, значит, выступаете посредниками?