Осколки Нации

Наконец-то жуткий парк остался позади, и Давид с облегчением обернулся, смотря на удаляющийся памятник архитектуры. Он так и не понял, кто такие эти Изгои и чего они хотят, но решил для себя раз и навсегда, что больше ногой не ступит на эту странную площадь, где он как на ладони для вражеской пули.

Чувство что за ним наблюдают не оставляло его до насыпи из камней и гальки преградивших им дорогу. Поднявшись на насыпь, он в первый раз в жизни так сказать в «живую» увидел железнодорожные путя.

Заржавевшие от безделья рельсы уходили в неизвестные дали, в то время как перебитые медные троллеи повсеместно валялись под ногами. Чуть в сторонке стоял проржавевший железнодорожные вагон, с раскуроченными от попадания снаряда боками. Герой вопрошающе посмотрел на отчима и тот ответил:

— Старики говорили, что в первую очередь враг бомбил железнодорожные путя, мосты, телевизионные вышки и подстанции, чтобы оставить людей без света, воды и связи с внешним миром.

Шрам в подтверждение кивнул. Пройдя немного вдоль рельса, они поднялись на возвышающийся на полтора метра бетонный перрон и осмотрелись. Перрон был перекопан воронками от снарядов. То тут, то там раскинули свои ветви низкорослые кривые деревца. Хмель и высокий бурьян, переплетался под ногами, затрудняя шаг, и тянулся по всей площади, заблокировав собой вход в полуразрушенное здание ЖД вокзала.

— Куда дальше? — Немного отдышавшись, поинтересовался Шрам у одного из немых братьев.

Охотник принялся мычать и вытворять в воздухе непонятные жесты руками указывая тем самым то на лево то направо. Но на удивление Шрам понял его и, одобрительно кивнув, обратился к отчиму со словами:

— Он говорит, что ещё полкилометра. За вокзалом площадь рынка, а дальше здание кинотеатра. Он говорит, что видел, как тварь тащила туда тушу Бурёнки… Хорошая животинка была, доилась справно, не капризничала… Да чтоб тебя изжога замучила скотыняка поганая!

Держа наготове оружие, они обошли развалины вокзала и двинулись в сторону рыночной площади. РПК приятно холодил ладонь, и герой, снявши его с предохранителя, был готов к любым неожиданностям.

От рыночной плоди осталось только название. Казалось, здесь велась самая ярая бомбардировка, так как ни одного целого участка не было. Прогнившие корпуса легковых машин, куски стекла и асфальта всё перемешалось в кашу. К своему недовольству Давид умудрился порезать себе ногу, наступив на осколок от снаряда и пропоров себе подошву. Он извлёк осколок из сапога, забинтовал ступню и принялся догонять остальных, жутко прихрамывая.

Пятиэтажные здания из плит, обступили рыночную площадь со всех сторон. Некоторые из них были почти что целы, не считая выбитых окон и дверей в подъезды. Штукатурка и куски цемента на глазах обсыпались с бетонных каркасов. Между этажами и зданиями были проложены доски и верёвочные лестницы, будто кто-то из людей всё ещё проживал в этих коробках из плит. Но к своему удивлению Давид не увидел здесь не души. Вообще вокруг царила странная тишина, даже птицы перестали петь, завидя людей.

Ветер не проникал сюда, удерживаемый многоэтажками, он лишь разочаровано завывал, кидаясь на рукотворную преграду, стачивая её миллиметр за миллиметром на протяжении многих лет. Одно из зданий с гигантской трещиной посередине слегка пошатнулось от очередного порыва ветра, и с жутким хрустом лопнуло. Сначала завалилась внешняя несущая стена, а затем и вся конструкция накренилась и медленно, будто во сне, рухнула на землю, разлетаясь осколками бетона и арматуры. От земли поднялось белое облако и моментально заволокло всю площадь.

Дышать стало тяжело и герой, прикрывши лицо воротником, двинулся на пролом и всё дальше удаляющийся группе товарищей. Через пару минут он их нагнал и пристроился в хвосте, пытаясь поспевать за маячившими спинами впереди. Свежий ветер ворвался в создавшийся карман, и белое облако пыли взвыло над землёй с новой силой.

— Сюда! — Закричал Шрам, указывая рукой в сторону.

Люди почти бегом припустили в указанном направлении, хотя вокруг невозможно было ничего разобрать на расстоянии пяти метров. Давид запнулся о так не кстати взявшуюся ступеньку и чуть было не клюнул носом, но удержавшись на ногах пронеся по ступеням вверх ведомый спиной Шрама.

Лестница из белых плит тянулась высоко вверх и имела множество ступеней. Когда, казалось бы, силы начали покидать героя, и в правом боку предательски закололо, его нога вскочила на последнюю ступень, а дальше пошла ровная как гладь реки широкая алея.

Сюда наверх облако из пыли было бессильно добраться, и редкие солнечные лучи, пробивающиеся, сквозь надвигающиеся чёрные тучи осветили во всей красе здание кинотеатра. Лишь подойдя вплотную, Давид понял насколько оно огромно и прекрасно.

Искусная отделка, выполненная талантливыми мастерами прошлого, поражала и будоражила сознание и ум героя. Картины из прошлого на фронтоне здания были изображены настолько искусно и живо, что это надолго приковало взгляд героя. Давид встал, как вкопанный и заворожено разглядывал это чудо, сотворённое человеком.