Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"

Воодушевленный, Ринго не только спел «Good Night» под великолепный аккомпанемент симфонического оркестра, приглашенного Мартином (что сделало эту песню не менее «классической», чем «Yesterday»), но и записал композицию собственного сочинения – «Don't Pass Me By»[120] , притащив для этого настоящего уличного скрипача, которого подцепил в подземном переходе по дороге в студию.

Пол вновь сделал сюрприз своей любимой собаке, записав фокстрот «Моя дорогая Марта»[121] . А вдохновение для написания «Back In The USSR»[122] он почерпнул из факта отъезда менеджера «Эппл» Вика Льюиса в Москву. Однако договоренность не состоялось, и в Советском Союзе «Битлз» так и не появились.

Песня Пола «Helter Skelter»[123] в первоначальном виде звучала двадцать пять минут, и только стараниями Мартина и его огромных ножниц была приведена к нормальной длительности. Тут, пожалуй, впервые «Битлз» звучали, как группа хард-рока. Несмотря на невинный текст, тинейджерами эта песня воспринималась как призыв к «беспределу». На двадцать первом дубле Ринго, не выдержав, заорал: «У меня уже волдыри на пальцах!»[124] Этот выкрик тоже попал на пластинку.

Джон проехался по Махариши. Истории знакомства с ним «Битлз» и их последующего разочарования посвящены сразу три песни – «Дорогая Пруденс»[125] , «Сексуальная Сэйди»[126] и самая ехидная, в название которой Джон использовал любимую поговорку гуру и добавил кое-что от себя: «Каждому есть, что скрывать, кроме меня... и моей обезьянки»[127] .

Тогда же Джоном были записаны две самые лиричные и самые пронзительные его песни того периода – абстрактно-депрессивная «Happiness Is A Warm Gun»[128] , в замысловатом тексте которой угадывались мотивы сексуальной неудовлетворенности, агрессии и отчаяния, и удивительно простая и нежная «Julia»[129] . (Последнюю экономный Джон ухитрился посвятить одновременно и матери, и Джулиану, и даже Йоко.)

«В том, что я скажу – значенья нет,
Лишь бы ты смогла услышать, Джулия.
Джулия, дети волн

шепчут мне что-то,Вот я и пою в ответ: „Джулия...“
„Джулия“, – шепчет мне губ твоих ветер.
Слышишь, я пою в ответ: „Джулия...“»[130]

(«Дитя океана» – дословный перевод с японского имени Йоко.)

Песен оказалось так много, что было решено выпустить альбом из двух пластинок.

Модернистская композиция «Революция № 9», созданная Джоном вместе с Йоко (в стиле их памятной ночной записи), вызвала скандал в студии. Это была даже не песня, а набор звуков с улицы, пущенных в обратную сторону фрагментов звучания оркестра и бессвязной речи, время от времени заглушаемый бормотанием Джоном: «Номер девять. Номер девять...»

Когда Джон поставил в павильоне кровать для Йоко, Пол, хотя и был возмущен до глубины души, вслух не противился. Ведь, в конце концов, смерть Брайана когда-то убедила его в том, что Йоко – одна из них. Но терпеть на пластинке «Битлз» подобную околесицу он не желал. К тому же опыт показал, что подобные эксперименты успеха у публики не имеют. Ту домашнюю запись с Йоко Джон ухитрился выпустить отдельным альбомом под названием «Two Virgins»[131] , на обложке которой эта не самая красивая парочка была сфотографирована голыми... Ничего кроме неприятностей Джон от этой пластинки не имел.

«Революция № 9» также не обещала особого успеха. Но в конце бурного разговора с Полом Джон, пересыпая речь непристойностями, заявил: «Или эта <...> ПЕСНЯ войдет в <...> альбом, или я <...> выхожу из <...> „Битлз“...» И композиция была таки включена. Ее поставили в самый конец второй пластинки.

Вещи на этих двух дисках были такие разношерстные, что альбом, не без горькой иронии, решили назвать просто «Битлз», а конверт оставили абсолютно белым. Но успехом он, несмотря ни на что, пользовался ошеломительным.

Мстительный Джон остался верен себе. Уже после выхода альбома Пол (из газет) узнал, а затем и убедился лично, что среди прочей ахинеи в «Революции № 9» присутствует записанная в обратную сторону реплика Джона: «Я похоронил Пола...»

– Чего я не понимаю, – жаловался Пол Линде, когда она переехала к нему, – так это, почему он не скажет мне прямо: «Я тебя ненавижу...» Нет, на студии мы вполне ладим, и вдруг оказывается, что он снова подложил мне свинью.

– Может быть, он так шутит?

– Ничего себе шуточки! На днях ко мне подскочил какой-то идиот из газеты и начал разговор: «Мистер Кемпбелл...» И смотрит, как я отреагирую.

– И как ты отреагировал?

– Да так... – замялся Пол. – В твоем стиле.

– Изысканно попросил не приставать с глупостями?

– Да, что-то вроде... Послал его в зад.

Линда смерила Пола тяжелым взглядом. Несмотря на вольности, которые она себе позволяла, она считала себя девушкой утонченной и благовоспитанной.