Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"

– Ну... – Ринго пожал плечами.

– Я уже и контракт подписал, – Спектор вынул из папки несколько стандартных листков. – Вот он.

Джон не мог не вмешаться:

– У меня есть к тебе дельное предложение, – сказал он.

– Какое? – встрепенулся Спектор, глядя на него с надеждой.

– Вытри себе жопу этой бумажкой.

Сидя в студии напротив Джорджа Мартина, Спектор плакался ему:

– Вы были правы. Никто, ни вы, ни я, ни кто-то другой не сможет собрать этих людей вместе. Неужели это – великие «Битлз»? Зачем меня вызвали из Америки?

– У меня есть к вам дельное предложение, – вздохнув сказал Мартин.

– Нет-нет! – замахал рукой Спектор. – Это не просто бумажка, это официальный документ.

Мартин удивленно посмотрел на него.

– Я не про бумажку. Я про пластинку. Предлагаю следующий выход. В моем архиве примерно двести часов музыки «Битлз», которая не выходила в альбомах. Я отберу часов тридцать-сорок, а вы смикшируете из этого сорокапятиминутный диск.

– А почему эта музыка не выходила раньше?

– Потому что это очень плохая музыка, – объяснил Мартин.

– Вот как? – невесело усмехнулся Спектор. – А разве можно из плохой музыки сделать хороший альбом?

– Резать, клеить, выбрасывать самые неудачные куски, соединять удачные, приглашать ребят поодиночке – что-нибудь допеть или доиграть, приглашать других музыкантов...

– Боже мой! – Фил схватился за голову. – Есть тысячи групп, готовых сыграть все ЧТО надо и КАК надо! Ради чего копаться в этих отбросах?!

– В этих «отбросах», коллега, зарыты алмазы. Мы имеем дело с сумасшедшими гениями. Они умеют делать алмазы, но не умеют отличать их от иных результатов своей жизнедеятельности. Например, от собственных экскрементов, – «пошутил» Мартин. – И это уже – наша с вами задача. Найти, отмыть и украсить достойной оправой. Примерно так я и работаю с ними. И учтите, сколько бы пластинок других, «нормальных», групп вы не записали, никто о вас и не вспомнит уже через несколько лет. А если вы смикшируете даже самую неудачную пластинку «Битлз», ваше имя войдет в историю.

– Что ж, – обреченно покачал головой Спектор. – Пусть будет так.

И он взялся за работу. Прежде всего в ход пошел материал записанный когда-то для фильма «Get Baсk», в том числе и с выступления на крыше «Эппл». Альбом же было решено назвать «Let It Be»[146] по великолепной песне Пола – одной из немногих вещей, которую не нужно было «доделывать». И это было великое счастье, так как зазвать кого-то из «Битлз» на студию для работы было почти невозможно.

Песня была хороша. Недаром Пол пел в ней о матери, с потерей которой так никогда и не смирился. Не долго думая, Мартин запустил ее в производство в качестве рекламного сингла, добавив на другую его сторону совершенно бессмысленную песенку «You Know My Name»[147] . Точнее, это была даже не песенка, а хулиганская импровизация на репетиции, которую Спектор, при всей сложности его положения, включить в «Let It Be» отказался наотрез...

Публикой сингл был встречен «на ура».

А Спектор все резал и клеил. Резал и клеил...

После занятий в школе пятнадцатилетний Марк Чепмен позвал к себе домой одноклассников Курта и Дэвида: «Матери нет, а у меня есть „трава“ и новая пластинка „Битлз“, – сообщил он. И интригующе добавил: – И я хочу кое-что сказать вам...»

В школе Марка считали ненормальным, но многим сверстникам импонировало его нестандартное поведение. К тому же, он был прекрасным рассказчиком и перемены напролет мог сочинять захватывающие истории, главными действующими лицами в которых чаще всего были «Битлз». А еще он научился играть на гитаре, и предлагал Курту и Дэвиду сколотить рок-группу.

Дома, усевшись на диван, подростки принялись за изготовление зелья. Марихуаны было мало, хватило только на одну сигарету, и они пустили ее по кругу.

– Так что ты хотел сказать? – прищурился Дэвид, выпуская дым колечками.

– Я – Джон Леннон, – провозгласил Марк.

– Удивил, – криво усмехнулся прыщавый Курт. – Ты еще в пятом классе так тетрадки подписывал.

– Тогда это была игра, а сейчас я говорю серьезно, – возразил Марк. – Я – Джон Леннон. – В его голосе прозвучала угроза. – Так мне сказали Черные Ангелы.

– Что ты сумасшедший, это мы тоже давно знаем, – все также криво ухмыляясь, сказал Курт. – Но ты сначала...

Но он не успел поведать Марку, что нужно сделать сначала, потому что тот схватил его одной рукой за горло и что есть силы сдавил кадык. Курт захрипел, и его глаза полезли из орбит.

Дэвид, со смаком сделав последнюю затяжку, затушил окурок и лениво сказал:

– Эй, эй, Марк, ты же его задушишь...

И тут же получил ребром ладони по зубам.

– Не Марк, а Джон! Запомни! Джон!!! – Марк отпустил горло закашлявшегося Курта и теперь угрожающе навис над Дэвидом. Тот утер губы и, посмотрев на окровавленную руку, пожал плечами:

– Ты хотя бы объясни сначала, что ты имеешь в виду?

Успокоившись так же внезапно, как пришел в ярость, Марк снова уселся между ними на диван.