Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"

«Битлз» вернулись в Ливерпуль. Пятого октября их первый сингл поступил в продажу. За реализацию диска, само собой, отвечал Эпштейн. Требовалась реклама. По его просьбе многочисленные родственники и знакомые настрочили целую гору писем в адрес станции «Радио-Люксембург» с просьбой как можно чаще передавать «нашу любимую песенку» – «Love Me Do».

С десяток писем он написал и сам. Труднее всего давалось изменение почерка и подписи под этими посланиями. «Таинственный незнакомец»; «студентки колледжа прикладной хореографии»; «господин Багир-Заде, эсквайр»; «монахи ордена Августина Блаженного»...

Но главным рекламным трюком стала скупка десяти тысяч экземпляров пластинки. Получив этот заказ от Эпштейна, Мартин опешил: «Как Брайан собирается продать такую уйму дисков в своем захолустном Ливерпуле?..»

Но расчет Эпштейна был прост до гениальности. Во ВСЕХ музыкальных изданиях Англии появились сообщения о том, что сингл никому не известного квартета «Битлз» в один день занял первое место по раскупаемости среди пластинок бит-ансамблей.

Если бы Брайан за каждое такое сообщение платил по рекламным ставкам того времени, ему пришлось бы продать с молотка и свой, и папашин дома. «А пластинки я рано или поздно сбуду», – рассудил он.

И не ошибся. Тот рекламный бум, который он же и создал, позволил ему спихнуть диски небольшим оптовым фирмам в самый кратчайший срок.

С сорок девятого места в хит-параде газеты «Нью Рекорд Миррор» сингл перебрался сперва на двадцать седьмое, а затем и на семнадцатое место в «Нью Мюзикл Экспресс». И продержался там восемнадцать недель. Такого успеха не имела еще ни одна пластинка «Парлафона», и изумленный Джордж Мартин решил немедленно выпустить новую.

Взявшись за дело всерьез, он подыскал для «Битлз» песню, которая, по его мнению, была просто обречена стать хитом – «Как это у тебя получается?»[47] профессионального песенника Митча Мюррея.

– А нас ты спросил? – сморщился Джон, узнав об этом уже в Лондоне.

– Я сейчас и спрашиваю, – стараясь оставаться выдержанным, ответил Мартин.

– А-а... Ну, тогда я отвечаю. Сам ее и пой.

– Вы что, можете предложить что-нибудь лучше?

– Много. У нас с Полом сто двадцать две песни, пятнадцать недописанных, тридцать две мелодии без слов и море слов без музыки.

Мартин ужаснулся.

– Да вы хоть послушайте то, что я вам предлагаю...

Он уселся за фортепиано и запел хорошо поставленным баритоном:

«Как это у тебя получается,
Что все в тебя влюбляются?
Я уж готов отчаяться,
Как это у тебя получается?..»

Пол и Джордж с воодушевлением принялись подпевать ему, а Ринго – подстукивать на барабанах.

– Ну как?! – закончив, вскричал Мартин, окрыленный успехом и уверенный в своей полной победе.

– Дерьмо! – хором ответили «Битлз».

– Мы будем записывать «Please, Please Me»[48] и «Ask Me Why»[49] , – резюмировал Джон. – Или мы не будем записывать ничего.

Поторговавшись, они записали и две своих и одну чужую песню, но последняя на пластинку не попала. Второй сингл «Битлз» появился на прилавках музыкальных магазинов двенадцатого января шестьдесят третьего года.

20

Миссис Харрисон сидела у включенного приемника в комнате Джорджа и вязала для него пончо. (Он всегда поражал ее своими требованиями к одежде.)

– Луиза, – прохрипел из кухни Харольд. – Я что, пингвин, в холодную постель нырять?!

Отложив вязание, миссис Харрисон пошла к мужу.

Харольд, в пижамных штанах, голый по пояс, свесив пузо на колени, поедал цыпленка.

Цыплят Луиза готовила теперь только в отсутствии Джорджа. Перед отъездом в Лондон он заявил: «Есть цыплят – хоть и вкусно, но кощунственно». А раньше это было его любимое блюдо.

Когда он сказал это, ей вспомнилась история из его детства. Как то раз братья – Питер и Гарри – принесли домой маленьких цыплят и вручили их Джорджу: «На, воспитывай...» Но, как Джордж за ними не ухаживал, выжил только один. Звали его, опять же, Питер. Цыпленок превратился в здорового задиристого петуха с довольно неприятными наклонностями. Как то: клевать босые ноги домочадцев и гостей, гадить на диван, дико орать на рассвете и спать в платяном шкафу.

Ничего удивительного, что, однажды, в отсутствии Джорджа, бедняга превратился в главное блюдо для рождественского стола. Джордж промолчал. Но к жаркому не притронулся и при каждом удобном случае напоминал родителям о родстве людей, зверей и особенно птиц.

Это прошло довольно скоро, и, надо же, аукнулось сейчас, через много лет.

Не успела Луиза присесть, как из комнаты зазвучали позывные «Радио-Люксембург», и она засеменила к приемнику. Диск-жокей бормотал какую-то ерунду о музыкальных новостях сезона. Не выпуская из рук куриную косточку, Харольд примостился на кровать рядом с женой.

– Тебе что – семнадцать лет, чтобы дуреть от этих песенок?

– Сегодня должны передавать «Битлз», я слышала утренний анонс.