Осколки неба, или Подлинная история The Beatles

Чопорный седой торговец снял с вешалки чудную малиновую жилетку, с торчащим из кармана желтым цветком, и положил ее на прилавок.

Пол послюнявил два пальца и потер материал между ними.

– Линяет… – отметил он раздосадовано.

– Осень, – пояснил Ринго.

Торговец раздраженно повесил жилетку на место.

– А кольца у вас есть? – поинтересовался Ринго.

Торговец уже понял, что покупок не будет.

– Это вам еще зачем?

– Пожениться хотим, – серьезно ответил Пол.

– Голубые что ли? – презрительно усмехнулся торговец.

– Почему? – удивился Ринго. – Серебряные. Или медные.

– О таких не слышал, – недружелюбно заметил торговец. – Поразвелось…

– Темный народ, – констатировал Пол. – Пойдем отсюда…

В другом магазине разговор получился совсем коротким.

– У вас трусы есть? – спросил Ринго молоденькую продавщицу.

– Нет, – ответила та.

– Давай, подарим, – предложил Пол. – А то простудится.

– Давай, – согласился Ринго.

– Мы сейчас вернемся, – обнадежил Пол девушку, и они пошли дальше.

В часовой лавке Ринго попросил часы на правую руку.

Пока продавец соображал, чего же, собственно, от него требуют, Пол с ужасом заметил, что сотня ходиков на стенах показывают время их встречи с Джоном и Джорджем. И они поспешили прочь, так и не дождавшись ответа.

– А где мы встречаемся-то? – спросил Ринго.

Пол поскреб подбородок.

– Я помню, что Джон сказал «здесь».

Они беспомощно переглянулись.

– Там была обувная лавка! – осенило Ринго.

– Девушка! – обратился Пол к прохожей. – Где тут поблизости обувной магазин?

Польщенная старушка целых пятнадцать минут рассказывала им все, что знает об обувных магазинах Лондона и его окрестностей… Она бы рассказывала и дальше, но благодарные слушатели, молча развернувшись, покинули ее.

После долгих и бесплодных поисков той обувной лавки, они решили двинуть сразу на Эбби Роуд – в гостиницу возле студии.

– Слушай, Джон, а куда мы едем? – заплетающимся языком спросил Джордж, очнувшись, когда за окнами автобуса уже стемнело.

– Да! Куда мы едем?! – крикнул Джон на весь салон.

– Если бы я знал, куда вам надо, – сказал водитель, – я бы разбудил вас еще на первом круге.

– А сейчас уже – какой? – поинтересовался Джон.

– Шестой.

– О! Наш! – обрадовался Джордж. – Останавливай!

Водитель послушно затормозил и открыл дверь. Джон попытался расплатиться, но честный водитель сообщил им, что они расплатились с ним заранее.

– А за сколько кругов? – спросил Джордж, стоя на обочине и провожая автобус взглядом.

– Не имеет значения, – ответил за шофера Джон. – Уже.

– Точно, – согласился Джордж. – Уже. – И пожал Джону руку.

– Ну, что, по домам? – предложил Джон.

– Угу, – кивнул Джордж. – Пока.

И они пошли в разные стороны.

Минуту спустя, слегка придя в себя, Джон догнал Джорджа.

– Эй! – окликнул он.

– Ну?

– Мы в Лондоне!

– Опять?

Джон пожалел, что не сообщил ему, что они в Занзибаре. Джордж отнесся бы к этому так же спокойно.

– Нам нужно встретиться с Полом и Ринго.

– Я бы тоже был рад повидаться с ними, – почти осмысленно улыбнулся Джордж.

– Тогда пошли.

Тут только Джон понял, что они находятся на какой-то пустынной окраине. В этом факте имелось одно преимущество. Было ясно, куда идти. Огни горели только в одной стороне.

Минут десять они понуро плелись в этом направлении. Мимо проносились машины, но оказалось, что в карманах нет не пенса. Похоже, они заплатили в автобусе примерно за миллион «кругов».

Наконец они добрались до первого одноэтажного домика и, не задумываясь, постучали в дверь.

– Вы откуда? – дружелюбно спросила их хозяйка, вынув изо рта сигарету с запахом марихуаны. Хозяйке было лет сорок, но Джон сразу отметил, что она еще достаточно хороша.

– Из Ливерпуля. Отстали от автобуса. И заблудились.

– Бывает, – понимающе кивнула хозяйка. – Заходите.

В гостинице они появились только к обеду следующего дня.

– Вы же вышли ненадолго! – рвал и метал Эпштейн. – Прогуляться!

– Отстали от автобуса, – тупо сказал Джордж.

– И заблудились, – добавил Джон.

– От какого автобуса?! Где вы были?!

– О-о-о, – загадочно протянул Джон.

– Да-а-а, – подтвердил Джордж.

И больше Брайан не добился от них ни слова.

Мартин настоял на повторной записи тех же песен. На этот раз за ударной установкой сидел сессионный музыкант Энди Уайт. Ринго же выполнял функции перкуссиониста. В одной песне он колотил в тамбурин, в другой – шуршал маракасами.

Но все-таки на пластинку попала та версия «Love Me Do», в которой стучал Ринго.

«Битлз» вернулись в Ливерпуль. Пятого октября их первый сингл поступил в продажу. За реализацию диска, само собой, отвечал Эпштейн. Требовалась реклама. По его просьбе многочисленные родственники и знакомые настрочили целую гору писем в адрес станции «Радио-Люксембург» с просьбой как можно чаще передавать «нашу любимую песенку» – «Love Me Do».

С десяток писем он написал и сам. Труднее всего давалось изменение почерка и подписи под этими посланиями. «Таинственный незнакомец»; «студентки колледжа прикладной хореографии»; «господин Багир-Заде, эсквайр»; «монахи ордена Августина Блаженного»…