Осколки неба

Лиза встала, включила ночник, села на постели. Кожа покрывалась мурашками, по телу пробегали судороги, и даже внутренние органы, казалось, сводит, выкручивает, словно половую тряпку.

Лиза всхлипнула и, разозлившись на себя, упрямо потерла глаза кулаками. Щеки уже были мокрыми, хотя она старалась, старалась не плакать.

— Лиза.

От неожиданности она подпрыгнула на постели, обернулась — и задохнулась от страха, таким жутким показался ей силуэт Володи в черном проеме двери, которую она не закрыла на ночь.

— Лиза, это я, — повторил он спокойным голосом и сделал шаг вперед. Ночник осветил его лицо, грудь, ноги. Он был в футболке и штанах, и это почему-то немного успокоило Лизу. — Я тебе сейчас тут оставлю кое-что. И свет не выключай. И вот еще. — Он положил на край постели какой-то пузырек.

— Что это? — спросила Лиза непослушными губами.

— Успокоительное. Стакан с водой я на комод поставлю. Выпей и ложись. — Володя медленно обошел разложенный диван, на котором сидела Лиза, приблизился к комоду, положил туда что-то, чем-то щелкнул, зашуршал — и секундой после по комнате полилась негромкая инструментальная музыка. — Все, спокойной ночи. — Лиза не успела произнести ни слова, как он быстро вышел за дверь, оставив ее открытой.

Она сделала все, как сказал Володя. Выпила успокоительное и легла спать. Какое-то время — довольно-таки недолгое, — Лиза лежала, слушая музыку и глотая слезы. От музыки почему-то сильнее плакалось, но… как-то иначе. Если раньше слезы приносили только боль, то теперь они несли и облегчение.

А потом она все-таки уснула, вцепившись в подушку сведенными пальцами.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пару секунд, когда Лиза проснулась на следующее утро, ей казалось, что все по-прежнему.

Она по-прежнему дома, и где-то рядом ходит Вера, собирая Маришку в детский сад, а мама на кухне что-то разогревает и оттуда вкусно пахнет, и в окно заглядывает жаркое летнее солнце, и Лиза по-прежнему влюблена в…

…И тут ее небо раскололось, разлетелось на тысячи осколков.

Рядом ходила не Вера — Володя. И он же, наверное, что-то разогревал на кухне. Скорее всего, вчерашние блины. Солнце действительно заглядывало в окно, пробиваясь сквозь не голубые, а персиковые шторы, а любовь…

Разве цветы любят человека, который их растоптал?

— Лиза, вставай, — раздался от двери голос Володи. — Пора.

Он прошел в комнату, встал возле комода — и Лиза, приподнявшись, заметила, что он забирает оттуда свой телефон. Вспомнила вчерашнюю музыку — значит, вот откуда она играла.

— Разрядился, — пробурчал Володя, — ладно, сейчас исправим. Сегодня, когда буду ставить тебе музыку, заодно зарядку принесу.

— Не нужно, — Лизе стало неловко. — Я и так усну.

— Возможно. Но лучше все-таки перестраховаться.

Когда Володя вышел, Лиза поднялась и, надев халат, отправилась в ванную. Возле двери остановилась, заглядывая на кухню — Володя как раз нес к столу тарелку с блинчиками, — и заметила, что он, в отличие от вчерашнего утра, одет в футболку и штаны. Как ночью, когда он приходил к ней.

Лиза почему-то сразу поняла — это из-за ее страха. На улице тридцать с лишним в тени, и даже по утрам жара такая, что одежда кажется лишней. Получается, она его стесняет…

Лизе стало стыдно. В конце концов, она чужой человек, живет тут бесплатно, еще и мешается. Что же Маша сказала брату, из-за чего он на такой кошмар согласился? Неужели рассказала?..

Лиза, покраснев, зашла в ванную. Сердце колотилось, как шальное, и щеки горели. Стало еще стыднее. Умом она понимала, что ни в чем не виновата, но ум с сердцем у нее сейчас были совершенно не в ладах.

Ей ужасно не хотелось, чтобы Володя — хороший, добрый, великодушный Володя, — знал об этом кошмаре. Когда Лиза думала о случившемся, она испытывала такое омерзение, ее так тошнило, и казалось — Володя должен чувствовать то же самое. Конечно, он понимает, что она не виновата. Но она наверняка ему неприятна, как и самой себе.

Лиза совсем расстроилась. Стояла под душем, намыливала голову, всхлипывая и мечтая утопиться. Эмоции хлестали из нее, как вода из душа на кожу, но в отличие от воды, выключить их, повернув кран, было невозможно. И Лиза не представляла, как остановить это.

А потом она подумала…

Господи, Володя, такой замечательный, такой добрый — а она сейчас выйдет из ванной с красными глазами и носом и испортит ему утро. И так уже… столько неудобств… еще и эти бесконечные слезы, истерики. Нельзя же так.

Эта мысль сработала, словно кран, с помощью которого Лиза перекрыла воду. Она заперла свои эмоции, домыла голову, ополоснула лицо и особенно глаза ледяной водой — и вышла из ванной.

Володя уже позавтракал, и вообще стоял рядом с входной дверью полностью одетый. Закинул в сумку через плечо мобильный телефон и обратился к Лизе:

— Я сегодня… — Он запнулся, изучая ее лицо. Нахмурился, вздохнул. А потом вдруг предложил: — Давай вечером в кино сходим?

— В… кино? — Лиза совершенно растерялась от такого предложения.