Осколки неба

Если бы Вера знала. Она бы поняла — никогда в жизни Володя не женится на такой девушке, как Лиза. Это все равно что жениться на собачке, которую просто жалко.

Девушка, на которой он женится, должна Володю восхищать, а Лиза… Какое уж тут восхищение…

За стол они сели только через час, когда в комнату прибежала довольная Маришка и сообщила, что Володя зовет всех на чай. Она сияла, как начищенный самовар, и Вера стала смотреть на Володю с большей благосклонностью. Он тоже улыбался ей, и Лизе вдруг стало тошно от приступа ревности. Веру, в отличие от нее, Володя жалеть не должен, и она куда больше подходит ему по возрасту…

"Нормальная сестра радоваться должна, а ты, — укорила себя Лиза. — И вообще у него девушка есть"

Но девушка пока была мифической — Лиза даже ее фотографий не видела, — а сестра вполне реальной, и Володя улыбался очень мило, и Вера разговаривала с ним почти ласково — в общем, во время чаепития Лиза начала страдать. С одной стороны, почему бы и нет, Вера заслужила счастье, а Володя хороший… а с другой…

Слезы подступали к глазам, и даже несмотря на то, что все хором хвалили ее кекс, Лиза чувствовала себя до ужаса несчастной. Она изо всех сил старалась не показывать этого, улыбалась, но почти не разговаривала. Боялась выдать дрожащий голос или вообще позорно разреветься.

Вот было бы здорово познакомиться с Володей при других обстоятельствах. Допустим, она пошла бы в гости к Маше, а там был бы он… Или они вместе пошли бы в кино… В общем, что угодно, только бы не это.

Вот и сейчас — Володя явно заметил, что Лизе не по себе, и взгляд его наполнился беспокойством. Опять жалеет, опять.

Лиза неловко отводила глаза, но все равно чувствовала, что Володя смотрит на нее. И вспыхивала от злости на себя.

"Может, он не жалел бы тебя так сильно, не плачь ты постоянно?"

Лиза хмурилась, Лиза вздыхала, с трудом сосредотачиваясь на разговоре, который вели мама, Вера, Володя и Маришка — причем племяшка была самой активной участницей диалога, — и мечтала, чтобы это все поскорее кончилось.

Глупо. Она так хотела видеть родных, а теперь ждет, когда они уйдут, чтобы просто порыдать в своей комнате. И из-за чего?

Тут Володя поставил перед ней тарелку со вторым куском кекса, и Лиза пробормотала:

— Зачем, я сыта.

— Угу. И еще мороженого держи. — Он плюхнул рядом на тарелку шарик сливочного мороженого. — Кушай, настроение повысится. Смотри, я вон уже три куска съел. Очень вкусный кекс, Лиза.

— Да-да, — подтвердила мама, и Вера с Маришкой тоже закивали. — Очень-очень.

— Вы уже говорили.

— И еще скажем. Ты молодец, — повторил Володя. — Затмила мои сырники.

— Сырники? — племянница сразу заинтересовалась, и Володя, к ужасу Лизы, начал рассказывать про их утренние препирания. Но делал он это настолько смешно, что она сама вскоре смеялась вместе с остальными.

— Кстати, если хочешь, я тебе принесу сырник, — предложил он Маришке, закончив историю. — Там еще один остался. Хотя, вру. Два. Но один мне. Пополам поделим?

— Да-а-а, — она заулыбалась, и Володя встал с табурета, подошел к холодильнику, достал оттуда лоток с сырниками, сел, открыл лоток, вилкой зацепил один сырник и положил его на Маришкину тарелку. Второй он положил себе.

— Ну, пробуй и оценивай мои кулинарные таланты.

Маришка серьезно отломила вилкой кусочек сырника, положила в рот, и через пару секунд возвестила:

— Ну не-е-ет. У бабушки и Лизы сырники вкуснее. А вот у мамы похуже…

Пока все хохотали в голос, Лиза возмущенно сказала, вызвав новый взрыв хохота:

— Да они просто холодные. Надо было разогреть.

— Устами младенца, Лиз, — Володя, улыбаясь, подмигнул ей. — И, кстати… Теперь ты мне кое-что должна.

— Что? — она удивилась.

— А я тебе за завтраком говорил, что.

Пока Лиза пыталась сообразить, неужели он действительно имеет в виду поцелуй в щеку, мама и Вера хором выясняли, о чем речь, а Маришка, улыбаясь, доедала сырник.

— А это наша с Лизой тайна, — отвечал Володя. — Очень-очень страшная тайна. Да, Лиз?

Ей было очень неловко и действительно страшно, но она все-таки не смогла не засмеяться, чувствуя, как понемногу возвращается хорошее настроение.

Родные ушли еще через час, окончательно успокоенные насчет устройства и будущего Лизы. Маришка так вообще заявила:

— А я к тебе в гости потом еще приду.

Но обращалась она при этом не к Лизе, а к Володе, отчего у Веры вытаращились глаза и открылся рот.

— Конечно, приходи, — кивнул Володя, улыбаясь. — Мы должны с тобой скелет собрать.

— Ох ты, Господи, — пробормотала Вера, пока Маришка прыгала от радости, хлопая в ладоши. — Маленькая террористка…

Напоследок Лиза всех крепко обняла, вновь расцеловала племянницу, попросила не волноваться за нее — хотя теперь маме с Верой явно стало легче, — и потом смотрела в окно, глядя на то, как они идут через двор к парку и автобусной остановке.

Она все не могла перестать думать о том, что рассказали родные. Кусала губы, сомневалась, вздыхала… но в итоге минут через пятнадцать развернулась и пошла в комнату к Володе.

Он сидел на кровати и что-то рассматривал в телефоне. Услышав Лизины шаги, поднял голову и спросил: