Осколки недоброго века

Бесспорно! Хотелось Рожественскому военной славы. Осудим его за это «в тряпочку» и ещё раз напомним о том, что, ко всем амбициозным и военно-объективным причинам разгромить врага (и не поспоришь!), Зиновий Петрович стремился доказать и прежде самому себе, что та история – из информационных недр «Ямала» – страшная и невероятная ошибка обстоятельств!

А он не такой! И очень даже достойный и опытный флотоводец! И победоносный адмирал!

Грезились ему примеры великих и великолепных морских операций будущего, проступали чётким шрифтом без ятей из неподшитой кипы порядком уж зачитанных А4-форматных листов. Предостерегали безжалостным разбором перемытых косточек неудачливых коллег-адмиралов.

Поэтому и продолжал адмирал, уединившись, засиживаться за тайными знаниями по истории морских сражений периода от испано-американской войны 1898 года до конца Второй мировой. Так как на текущий момент все тактические наработки флотских школ, включая якобы передовую британскую, устарели или пребывали в неверной концепции, а тут…

Тут Первая мировая война хоть и не изобиловала изысканными операциями… и всё же!

И Вторая мировая – там уже в дело пошли радары, связь-пеленгация… и тем не менее!

Панацеи в том не видел, однако упрямым профессиональным азартом выискивал, черпая всё полезное, применимое к реалиям. Портя себе глаза ночь за полночь… и нервы, спотыкаясь и матерясь на непонятных терминах.

Именно оттуда, кстати сказать, нахватался всяких громких и звучных обозначений, вкрапливая их в свои речи: «мобильный отряд», «диверсионное соединение», «оперативная группа» и даже «лидер миноносцев», что втиснул на очередном штабном совещании, коснувшись назначения «Новика».

Довеском ко всему этому подвернулся под руку прибывший с «Леной» пришелец, подливавший «вкусного маслица» со своим электрическим чудом, выдающим на экран картинки и фильмы. Пусть и совершенно несносно поверх субординации лез со своими – и дельными, и нереализуемыми – прожектами. Впрочем, на любые попытки советовать тут же получал отлуп, уж не однажды испытав на себе матерный гнев сурового и вспыльчивого адмирала.

Зная вздорный характер Зиновия Петровича, удивительно, что он вообще сусолился с этим пришлым, мигом «срисовав» недворянской крови штатского разгильдяя – не ровня ни по статусу, ни по положению. И только понимание, «откуда он», придавало тому вес – нужен был, хотя бы как экскурсовод по непонятностям технического характера и всё тем же клятым терминам-словечкам, так изобилующим в текстах из грядущего.

– Кое-какие любопытные знания у вас есть, не спорю, – кисло, скрывая эмоции, снисходил адмирал, – вы вверенную мне технику знаете в теории, я в практике. Мне же от вас необходимы пояснительные комментарии, а не советы. Впредь воздержитесь от таковых без соизволения на то.

Встретил незваного гостя Рожественский поначалу нарочито строго, прямо высказав все, что о нём думает:

– Пусть вы там хоть из будущего, хоть с Луны, хоть из преисподней, прости, господи… Ваш поступок, несмотря на то, что вы дезертировали на войну, исключительно безответственный. Мало того что вы нарушили дисциплину своего судна, подвели, предав доверие своих товарищей из экипажа, капитана… в далеко непростой ситуации, замечу. Ваша персона может вообще оказаться завлечённой в шпионские игры. У вас шило, простите, в афедроне!

А если бы «Лена» наскочила на Камимуру или быстроходные «собачки» Уриу? И захват?! И плен?! Да не успели бы утопить ваши приборы? Да на борту ещё шпион германский или, хуже того, британский засел? Или кто-то из матросиков, прознав про вас, в плену по причине иль по глупости оговорился, откуда вы?

«Умеет… умеет наш Зиновий Петрович сам себя ни с чего завести – уж зыркает оком бешеным, челом покраснев», – стоящий подле почти навытяжку Коломейцев лишь посмеивался над незадачливым «попаданцем».

– Посему все ваши штучки, – гневное его высокопревосходительство указал на раскрытый «ноут», – останутся покуда при мне. Пока вас на берег отпускать остерегусь. Будете под арестом на судне. И не дай бог, если вам вздумается выкинуть подобный фортель, находясь в моём подчинении. Несдобровать!

Кто-то облегчённо выдохнул. Кто? Да пришелец, блин, Тютюгин – тихо ликовал: «оставляют на флагмане»!

– Что это? – Ноутбук-то был включён, гоняя видео.

– Я хотел предложить вам организацию фото- и киносъёмки… синема. Хронику событий для истории. Вести прямой синема-репортаж из рубки во время боя. Запечатлеть, как вы ведёте сражение: команды, распоряжения, грохот оружий, морские брызги! – И торопливо добавил: – …Для истории русской победы на море.

Коломейцев отвёл взгляд, только подивившись: «Шикарный ход, потакающий честолюбию. Клюнет ли Зиновий Петрович?»

Адмирал фыркнул:

– А вы хитрец. Да только, думается мне, войне скоро конец! Какая тут уж хроника. – И снова на экран: – А это что? Что-то знакомое…

– Кадры арктического перехода. Это съёмка с «Ямала» во время движения мимо флагманского броненосца «Князь Суворов». Видите – вот это вы вышли на крыло мостика с папиросой.