Осколки памяти

Кино. «Совкино» — кинотеатр двухзальный. Теперь там площадь им. Ленина. Кинотеатр «Восток», кино в корейском центре. А позднее — кинотеатр «Комсомолец» — первый широкоэкранный. Музей и расположенный с тыла «Планетарий», сюда ходили десятки раз тем более, что во дворе стояли настоящие пушки и по ним можно было лазить.

Самое яркое воспоминание моего детства — это сахалинские метели. Когда ветер начинал с вечера рваться в окна и под крышу бывшей японской фанзы, в которой я родился и жил, радостное предчувствие завтрашнего дня сладко заполняло сознание. И, ура! Репродуктор в виде чёрного бумажного круга утром хрипло говорил что-то о скорости ветра и, главное, что уроки в школе с 1-го по 7-ой класс отменяются.

Вот уже мама готовит меня, первоклашку, к выходу на улицу: шапка завязывается под подбородком, шарф под воротником, рукавички на резинке выпускаются сквозь рукава, штаны поверх валенок. Готов!

Сахалинская метель или, как её ещё называли — «пурга», «буран», всегда была очень снежной и тёплой, заметала наши убогие домишки до крыши, а двор превращала в огромное белое поле. Мне нравилась эта борьба с ветром и снегом, ходьба по снежной целине, проваливаясь по грудь, и цепочки следов, которые показывали, как преодолевались огромные сугробы, имевшие самые причудливые формы.

Пурга, метель длились два-три дня, а потом два-три дня приходилось откапывать проходы к сараю и калитке. И все жители города с лопатами выходили на улицы быстрее очистить тротуары и проезжую часть…

Юность

После исполнения 28 августа 1963 года шестнадцати лет, еще учась в школе, стал учеником фрезеровщика в Южно-Сахалинском производственном комбинате. Таков был мой первый самостоятельный поворот судьбы. Проработал я там год, стоя на ящике ввиду малого роста, как в фильмах про войну. Получил третий разряд и закончил школу с аттестатом зрелости.

Удивительно, но, научившись читать при коптилке и керосиновой лампе, я стал просто книжным «наркоманом». И к этому времени прочитал практически все полные собрания сочинений наших и зарубежных великих и не очень великих авторов, а остальных книг — без счёта. Особенно Жюль Верн и Майн Рид заразили меня мыслями о путешествиях.

Написал запрос в Свердловский юридический институт, и там дали ответ, что могут принять на первый курс без экзаменов или на второй при условии сдачи четырёх дополнительных экзаменов. Условие было выполнено, и 1 сентября 1968 года группа 21 °CЮИ получила нового студента. Время ускорилось: лекции лучших профессоров, семинары, курсовые работы, сидение в библиотеке, студенческие вечеринки — все прелести студенческой жизни. Появилось осознание того, что настоящее счастье можно испытать, не приобретая замков и дорогих автомобилей, а просто, найдя за пять дней до стипендии рубль, завалившийся за подкладку пиджака через рваный карман.

Срочная служба в Советской Армии

В 1972 году обо мне вспомнил военкомат и как защитника Отечества направил служить срочную службу в поселок Сергеевку Уссурийского района — ближе к Сахалину. Армия дала мне два качества: я бросил курить и понял правильность солдатской мудрости: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».

Служба скоро наладилась, появилось много свободного времени и новое открытие: если ты идешь по территории один, то каждый встречный офицер считает своим долгом поинтересоваться, из какого ты подразделения и куда идешь. Но стоило взять в руки молоток или пилу, как «шапка-невидимка» прикрывала тебя от неуместных расспросов. Раз с инструментом — значит, послан по делу, находится при деле. Так с молотком в руках, получив полную свободу передвигаться по части, я подружился с ребятами из духового оркестра, а мои школьные навыки дважды их выручали, когда тенор («дед») ленился идти играть на разводе караулов. Никакие знания не пропадают даром! Когда меня первым, благодаря тому же капитану из строевой части, демобилизовали, то до автобусной остановки вместе с «дембелем» шел духовой оркестр, играя «Прощание Славянки». До сих пор благодарен этим ребятам, которые сделали тот день незабываемым! А провожали они, между прочим, старшего сержанта, то есть лычки на погонах стали значимее, и моя карьера продолжала идти в гору.

Чекистские метели

В мае 1974 года ко мне подошел областной прокурор-криминалист, сказал, что к нему обратился начальник следственного отделения УКГБ по Сахалинской области с просьбой порекомендовать следователя для зачисления в его отделение. Он порекомендовал меня, я согласился. В июне того же года две звездочки блестели на погонах вновь испеченного лейтенанта госбезопасности. Двадцать семь лет, а уже лейтенант, как-то грустновато… Проходил службу в УКГБ СССР по Сахалинской области с 1973 по 1983 годы.