Осколки памяти

– Нет, я не голодна. А ты?

– Я тоже. Проводить тебя наверх? Ты, должно быть, очень устала сегодня.

– Хочешь от меня избавиться? – улыбнулась Кристина.

– Нет.

– Тогда не гони.

Они опять помолчали, а потом Ник тихо сообщил:

– Кристи, мне нужно завтра уехать.

Его слова на мгновение словно застыли в воздухе.

– Что?

Наверняка ей это послышалось.

Но Ник продолжил:

– Я должен с утра съездить в город за продуктами и лекарствами. Побудешь без меня, хорошо?

– Ты уедешь? В Хиллвуд? – встрепенулась Кристина, немало удивленная той смеси чувств, которая была вызвана его неожиданной новостью.

– Да, но ненадолго. Я отправлюсь сразу после завтрака и постараюсь вернуться как можно скорее.

– Уедешь… – тихо повторила она.

– Что-то не так? – Ник спустился с дивана на пол, к ее ногам.

– Это обязательно? Твоя поездка?

– Боюсь, что да. Мне следовало съездить сегодня, а я не смог себя заставить. Но дольше откладывать нельзя. Ты еще не вполне здорова и нуждаешься в лечении. Рисковать твоим здоровьем я не буду. Кроме того, – он коснулся пальцами ее подбородка, – позволить тебе умереть от голода в мои планы тоже не входит.

Наверное, Ник хотел, чтобы она улыбнулась и что-нибудь ответила на шутку, но Кристина молчала и лишь растерянно смотрела на него.

Как объяснить ему, что ей не хочется даже подниматься к себе в комнату, чтобы только видеть его, слышать его голос, чувствовать его прикосновения? Не терять ни минуты того неповторимого ощущения близости и приятного волнения, которое охватывает все ее существо в его присутствии?

Ни минуты!

А он так спокойно говорит о том, что уедет на несколько часов.

– Кристи, с тобой все в порядке? Мне показалось, ты…

– Да, конечно, – неуверенно отозвалась она. – Все в порядке. Я все понимаю. Если нужно, поезжай, только…

– Что «только»?

Кристина замялась.

– Не знаю. Да нет, ничего, это я так. Все хорошо. Во сколько ты собираешься уехать?

– Что «только», Кристи? – настаивал Ник, заставляя ее посмотреть ему в глаза. – Может, мне не стоит никуда отлучаться? Ты боишься остаться одна? Или плохо себя чувствуешь, скажи!

– Нет, мне уже намного лучше, я справлюсь. Правда. Просто… просто грустно, что ты уезжаешь.

Ник отвернулся и после небольшой паузы почему-то усмехнулся:

– Наверное, теперь моя очередь. Надо же…

– Ты о чем?

Кристину удивила эта странная фраза, а еще больше – неприкрытая печаль, прозвучавшая в его голосе, да, именно печаль и, пожалуй, горечь.

– Дежавю.

– Я не понимаю. Объясни мне, – робко попросила она. – Если можно.

И вновь ей пришлось долго ждать, пока он заговорит.

– Однажды… это было давно, даже очень, ты уехала от меня. Тогда это случилось в первый раз. В то время решения принимали не мы, и я не мог помешать твоему отъезду. А может, не пытался должным образом, не знаю. Я терял тебя всего на несколько дней, но мне казалось, что навсегда. Я даже представить себе не мог, насколько я был прав. Если бы только…

Он осекся и сидел, глядя в никуда и кусая костяшки пальцев.

Кристина не понимала до конца, о чем он говорит, но чувствовала, что ему тяжело это вспоминать.

А Ник продолжал, словно разговаривал сам с собой:

– Ты уехала из Хиллвуда, а мне оставалось только ждать твоего возвращения. Вроде, казалось, чего там… каких-то несколько дней разлуки. Мелочь… Помню, я уговаривал себя, что этот нелепый страх – лишь проявление моего эгоизма, что я смогу себя занять в ожидании твоего возвращения, отвлечься, не думать… но, как только мы расстались, все изменилось в один момент. Все. Изменились ощущения, мысли, восприятие всего вокруг. Без тебя стало так пусто, так холодно…

Слушая его, Кристина и сама вдруг почувствовала холод, хотя здесь, у огня, было довольно тепло, даже жарко. Она придвинулась ближе к Нику, боясь даже вздохнуть, чтобы не потревожить его, и только вглядывалась в его печальное лицо, пытаясь вспомнить, нет, скорее, понять его состояние. Ей хотелось положить руку ему на плечо, но она не решилась.

Ник моргнул, словно опомнившись, и повернулся к ней:

– Это я так, Кристи, ты не слушай, – заметив, как она смотрит на него, он по-своему истолковал выражение ее лица и забеспокоился:

– Ты хорошо себя чувствуешь? Устала, наверное. Пойдем, я провожу тебя наверх, если хочешь.

Кристина замотала головой:

– Нет-нет, все нормально. Можно я еще немножко посижу тут… с тобой?

– Опять скажешь, что я тебя гоню? – улыбнулся Ник.

На его улыбку, такую светлую и притягательную, невозможно было не ответить.

Не получив прямого отказа, Кристина прилегла на гобеленовую диванную подушку и сквозь полуприкрытые веки рассматривала идеальный профиль Ника, сидящего на полу.

Ей захотелось, чтобы он на нее смотрел, а она – на него. Чтобы при этом она могла не испытывать смущения. Чтобы она имела полное право смотреть на него, смотреть…

Но только обязательное условие – чтобы Ник тоже на нее смотрел. Ей так этого захотелось, что в горле почувствовался колючий ком.

– Нарисуй меня! – хрипло попросила она, поражаясь собственной смелости.

– Что?

От удивления Ник даже привстал.

Кристина смутилась, но все-таки попросила:

– Ты можешь меня нарисовать?

Она прокашлялась, и ком в горле исчез.