Осколки пламени. Огонь, любовь и... мышь (СИ)

— Кажется, у твоего отца есть еще два сына? А то не хотелось бы оставлять саламандров без сильного рода огненных, — вежливо поинтересовался император.

Успокоила Вейра. Увела Ваэля. Поговорили. Вот лучше бы он молчал!

— Весней, ты счастлива? Ты его любишь?

— Да, — честно ответила.

И вполне обосновано ожидая, что сейчас что-то будет. Угадала. Но то, что сказал Ваэль… Я не ожидала!

— Что ж, рад, что ты нашла свое счастье, сестренка. И еще… прости.

— За что?

— За спектакль, — убил Ваэль. — Темного необходимо было поймать. Если бы я был сильным метаморфом, то не за что не впутал тебя в это. А так пришлось надавить на тебя, чтобы ты согласилась.

Я пораженно мочала.

— Прости. Знаю, что напугал тебя. И не суди строго, Весней, я действовал как правитель. Могло погибнуть много мирных жителей. Я не мог так все оставить. А ты самый сильный метаморф из всех мне известных. И… — Ваэль заколебался. А потом неуверенно протянул руку и провел по щеке. — Я люблю тебя, Весней. Очень люблю. Но как сестру.

Тепло улыбнулся.

А я не знала мне злится или радоваться, что все так разрешилось.

Все решил Вейр. Он просто заявился и молча увел меня. Оборачиваясь, я заметила насмешливую улыбку Ваэля, который смотрел на моего жениха.

После того, как мы сказали дружно «да» в храме. И нас объявили мужем и женой, Вейр наплевав на всех, подхватил меня на руки и перешел порталом в отдаленный домик на берегу моря. Где мы провели в одиночестве целую неделю.

А вслед нам неслись слова от старого жреца:

— Грассоры, вы совсем обнаглели?! Что отец утащил свою жену, что сын.

Последнее, что я слышала это смех отца и мамы Вейра.

А через пять месяцев, когда Вейр вернулся после очередного задания с группой стражей. Он ворвался весь взбудораженный. И привычно подхватив на руки и закружив, сообщил невероятное:

— Весней, представляешь, мы нашли следы огня, в точности как тот, что был тогда в Академии. И не просто как в Академии, а как ты рассказывала про родителей. Помнишь?

Я замерла, не веря.

— То есть, — я облизнула моментально ставшие сухими губы. — Родители могут быть живы? И они… могут вернуться?

— Да, — твердо сказал Вейр.

И поцеловал. По огненному страстно и с непередаваемой теплотой и нежностью. Так, как умеет только он, моя огненный.