Распинав остатки грибов по всем кустам вокруг, я почувствовал злостное удовлетворение.
Я осмотрелся, пытаясь найти, чего бы еще мне уничтожить. И только тут до меня дошло, куда я прибежал, не разбирая дороги.
Рядом, на ветке дерева висел, оставленный мною браслет. И вплавленный в него кристаллик мерно мигал, живущей внутри тусклой звездочкой.
Ну нет!
- Черта с два тебе, тупая белобрыска! - проорал я лесу, сдернул браслет с ветки и швырнул его как можно дальше от себя. Он ударился о ближайшее дерево и упал в траву. Проклятая звездочка в нем не думала гаснуть.
Силы снова покинули меня так же, как и появились. Я сел прямо на землю и обхватил колени руками.
Время будто замедлило свой бег. Тихо шепталась о чем-то между собой листва, и звонкий голос незнакомой пичуги вплетал в ее шелест серебристую мелодию. Ветер тихонько поскрипывал ветвями деревьев. Так было в лесу всегда. День, месяц... год назад. И если закрыть глаза, можно было подумать, что я вернулся в прошлое. Просто вышел погулять по лесу - там, далеко в Сибири, около дома Грега. Моего дома. Можно было думать, что он еще жив, и что можно пройти обратно через лес и вернуться к нему. Послушать одну из его интересных историй. Или попросить объяснить непонятное место в книге или в недавно увиденном фильме.
Я, робко надеясь непонятно на что, открыл глаза и первое что увидел - это уничтоженное мною семейство грибов. Клочья шляпок беспощадно утоплены в землю, а их сдавленные ножки сиротливо раскиданы вокруг. Я отвел взгляд.
И старался больше не смотреть в ту сторону.
Попробовал силой мысли пошевелить сухую веточку вблизи меня. Сосредоточился - ветка чуть колыхнулась, будто под легким порывом ветра, и замерла. Я тяжело выдохнул. Сложно для калеки...
Мне вдруг почудился голос Грега:
- Ты никудышный псионик. Ничего не хочешь понимать. Читай хоть книги, не совсем бестолочью вырастешь...
Из глаз вдруг сами собой полились слезы. Я не хотел плакать, но они не слушали меня, продолжая стекать по щекам.
Я засвистел. Получалась грустная мелодия, сложная и очень музыкальная. Так красиво и мелодично у меня не получалось ни разу. Я не чувствовал радости от этого, но страх меня отпускал, уходила ненависть. Вместо них пришла печаль.
Странное, непонятное чувство. Почему? Ведь я больше не вернусь туда. Я снова свободен... В груди остро закололо, а в горле застрял ком. Но я продолжал свистеть свою новую песню. Мелодия лилась сама, и мне не стоило никаких усилий, чтобы продолжать творить ее.