Осколки прошлого

Никто тогда не задался вопросом, разумно ли подпускать девочку-подростка из драмкружка, которая с трудом сдавала естественно-научные дисциплины, к селитре и горелке, но по прошествии времени стало понятно, что доктор Финни, видимо, решила закрыть на это глаза, обрадовавшись, что Энди заинтересовалась чем-то, кроме искусства пантомимы.

Отец Энди тоже пришел в восторг от этих новостей. Гордон ходил с ней в библиотеку, где они читали книжки про инженерное дело и устройство ракет. Он заполнил анкету на получение карты постоянного покупателя в местном магазине для хобби. За ужином он вслух зачитывал буклеты Американской ассоциации ракетостроения.

Когда Энди оставалась дома у своего отца, Гордон в гараже работал со своим шлифовальным блоком, придавая форму оперению и носовому конусу, в то время как Энди сидела на скамейке рядом и зарисовывала свои идеи для сопла.

Энди знала, что Клит любит группу «Гу Гу Доллс», потому что у него на рюкзаке был их стикер, так что она начала раздумывать о том, чтобы труба ракеты выглядела как стимпанковый[7] телескоп из их клипа «Айрис», потом подумала прикрепить к ней крылья, потому что песня «Айрис» была в фильме «Город ангелов», потом она решила, что разместит сбоку портрет Николаса Кейджа в профиль, потому что он был в этом фильме ангелом, а потом решила, что ей стоит нарисовать Мег Райан, ведь это было для Клита, а ему, пожалуй, Мег Райан гораздо интереснее Николаса Кейджа.

За неделю до выставки Энди пришлось вывалить перед доктором Финни все свои записи и фотографии, чтобы убедить ее, что она действительно сделала всю работу сама. Она как раз раскладывала свои сомнительные доказательства на учительском столе, когда в класс вошел Клит Лараби. Энди пришлось крепко сцепить руки, чтобы они не так дрожали, когда Клит остановился посмотреть на фотографии.

– Мег Райан, – сказал Клит. – Я выкупил. Гори, чертова сучка, да?

Энди почувствовала, как тонкая струйка холодного воздуха прорывается через ее разомкнутые губы.

– Моя подружка любит этот дурацкий фильм. Ну, с ангелами. – Клит показал ей стикер на своем рюкзаке. – Они написали эту дерьмовую песню для саундтрека, прикинь. Вот почему я ношу этот стикер: чтобы напоминал мне никогда не продавать свое искусство за деньги, как эти педики.

Энди не сдвинулась с места. Она не могла сказать ни слова.

Подружка. Дурацкий. Дерьмовую. Прикинь. Педики.

Энди вылетела из кабинета доктора Финни без своих записей, без книг и даже без сумки. Она прошла через кафетерий и воспользовалась запасным выходом, дверь которого всегда была приоткрыта, чтобы местные сотрудницы могли выйти покурить за мусорным контейнером.

Гордон жил в трех километрах от школы. Был июнь. Джорджия. Побережье. Когда Энди дошла до его дома, она полностью обгорела на солнце и насквозь промокла от собственного пота и слез. Она взяла ракету с Мег Райан и две тестовые ракеты с Николасом Кейджем и бросила их в мусорный бак во дворе. Затем полила их бензином. И бросила спичку в бак. А потом она очнулась, лежа на спине на подъездной дорожке Гордона, потому что сосед поливал ее из садового шланга.

Со свистом взвившийся огонь опалил Энди брови, ресницы, челку и даже волосы в носу. Звук от взрыва был такой мощный, что у Энди из ушей пошла кровь. Сосед начал кричать прямо ей в лицо. Его жена, работавшая медсестрой, подбежала к ней и явно пыталась что-то сказать, но единственное, что Энди слышала, – это тонкий звук, будто руководитель хора выдает одну-единственную ноту на своем камертоне.

И-и-и-и-и-и-и-и…

Энди слышала Звук и ничего, кроме Звука, целых четыре дня.

Просыпаясь. Пытаясь заснуть. Принимая ванну. Идя на кухню. Сидя перед телевизором. Читая записки, которые ее родители судорожно царапали на маркерной доске.

Мы не понимаем, что с тобой не так.

Вероятно, это временно.

Не плачь.

И-и-и-и-и-и-и-и…

Это было почти двадцать лет назад. Энди никогда особо не вспоминала о взрыве вплоть до этого момента и вспомнила только потому, что Звук вернулся. Когда она его снова услышала – или когда она это осознала, – она стояла посреди дайнера рядом со своей матерью, сидевшей на стуле. На полу лежали три мертвых человека. На земле. Черная рубашка убийцы стала еще чернее. Красная кофта Шелли Барнард – еще краснее. Нижняя часть лица Бетси Барнард свисала клочьями мускулов и сухожилий.

Энди оторвала взгляд от тел. Снаружи дайнера стояли люди. Покупатели из торгового центра с фирменными пакетами из магазинов и стаканами из кофеен. Некоторые из них плакали. Некоторые делали фотографии.