Осколки прошлого

Энди проверила бензин. Бак был полон. Она попытается проделать более чем четырехчасовой путь до Атланты без остановок и купит карту на первой же заправке, которая ей попадется. Она понятия не имела, насколько далеко оттуда находится Карроллтон и как она найдет склад «Гет-эм-го» рядом с «Уолмартом».

«Номер секции — это день твоего рождения. Один-двадцать. Повтори».

— Один-двадцать, — произнесла Энди и вдруг задумалась.

День ее рождения был вчера, двадцатого августа.

Почему Лора сказала, что она родилась в январе?

6

Энди ездила туда и обратно по дороге, которая, похоже, была главной улицей Карроллтона. Она быстро нашла «Уолмарт», но, в отличие от «Уолмарта», над складом «Гет-эм-го» не висела огромная светящаяся вывеска, которую видно с шоссе.

Путь через Атланту был утомительным и, что самое обидное, ненужным. Энди чуть не поддалась соблазну воспользоваться навигатором в машине, но в конце концов решила следовать указаниям Лоры. Она купила складную карту Джорджии, как только оказалась в черте города. Дорога от Белль-Айл до Карроллтона заняла бы у нее где-то четыре с половиной часа. Но поскольку Энди проехала Атланту насквозь, причем в утренний час пик, прошло шесть часов, прежде чем она добралась до «Уолмарта». У нее начали буквально закрываться глаза, так что она была вынуждена подремать пару часов на парковке.

Как люди находили нужные места до появления интернета?

Самым очевидным ответом казались «Желтые страницы», но поблизости не было ни одной телефонной будки. Энди уже спросила дорогу у охранника «Уолмарта». Она чувствовала, что спрашивать всех подряд — слишком опасно. Кому-то это может показаться подозрительным. Кому-то может прийти в голову позвонить в полицию. У нее нет с собой водительских прав или страховки. Ее промокшие под дождем волосы высохли и превратились в лохматое гнездо. Она за рулем угнанной машины с флоридскими номерами, а одета как подросток, который проснулся в незнакомой постели во время весенних каникул.

Энди в такой панике добиралась до Карроллтона, что даже не задалась вопросом, зачем вообще мать послала ее сюда. Что хранится на этом складе? Зачем Лоре этот спрятанный в рамке ключ, телефон-раскладушка и деньги и что Энди обнаружит в «Гет-эм-го», если все-таки его найдет?

Этот вопрос стал терять всякое значение после часа поисков. Карроллтон не был глухим захолустьем, но кипящим жизнью мегаполисом его тоже нельзя было назвать. Энди подумала, что лучшим решением будет просто ездить кругами по городу в поисках своей цели, но теперь беспокоилась, что может не найти ее никогда.

Библиотека.

Энди словно по голове ударили. Она проезжала мимо этого здания по крайней мере пять раз, и только сейчас у нее выстроилась логическая цепочка. В библиотеках есть компьютеры и, что самое важное, анонимный выход в интернет. Как минимум, она сможет понять, где находится «Гет-эм-го».

Энди резко развернулась на сто восемьдесят градусов и вырулила на поворотную полосу, ведущую к библиотеке. Большие шины запрыгнули на тротуар. У нее была возможность выбрать место на парковке, так что она поехала в дальний конец. На стоянке было всего два автомобиля, оба — старые драндулеты. Она решила, что это машины работников библиотеки. Здание было маленьким — наверное, не больше бунгало ее матери. Табличка рядом со входом гласила, что библиотека открывается в 9 часов.

Восемь минут.

Энди внимательно смотрела на приземистое строение, на четкие края красной кирпичной кладки и зернистые поры цементного раствора. Ее зрение странно обострилось. Во рту у нее по-прежнему было сухо, но руки уже не тряслись, и из груди ушло ощущение, будто сердце вот-вот взорвется. Стресс и усталость последних дней нагнали ее в районе Мейкона. Сейчас Энди почти ничего не чувствовала.

Она не испытывала сожалений.

Даже когда она думала о жутких последних секундах жизни Капюшона, то не могла отыскать в себе ни крупицы жалости к человеку, который пытал ее мать.

Но кое-что Энди все же испытывала — вину за отсутствие сожалений.

Ей вспомнилось, как много лет назад один ее приятель из колледжа заявил, что на убийство способны все. Энди молча злилась на него за это обобщение, потому что если бы на убийство действительно были способны все, то на свете не существовало бы такой вещи, как изнасилование. Подобные дурацкие вопросы из серии «А что, если?» часто обсуждают на вечеринках в колледже: а что, если тебе пришлось бы защищаться? смог бы ты кого-то убить? сумел бы сделать это? Парни всегда отвечали «да», потому что им с детства вбивали в голову отвечать «да» на все. Девушки обычно уклонялись от ответа, наверное, потому, что статистически вероятность подвергнуться нападению для них была в миллиард раз больше. Когда очередь неизбежно доходила до Энди, она всегда отшучивалась и говорила, что забьется в угол и будет ждать смерти, что она в итоге и сделала в дайнере.

Но на кухне у матери Энди не затаилась. Может быть, все иначе, когда угрожают тому, кого любишь? Может, это заложено генетически.

Склонность к самоубийству передается по наследству. А к убийству тоже?