Осколки прошлого (СИ)

— Напомни, это не ты, бесконечно повторяла, что не будешь дышать без моего разрешения?

— Я и сейчас перестану, если ты запретишь, — сказала я тихо, продолжая смотреть на него в упор.

— Ты, видимо, не совсем усвоила урок. Вытворять всякую херню за моей спиной тоже нельзя! — гневно воскликнул он, делая еще шаг.

— Мне перестать сейчас? — спросила я.

— Что? — не понял он.

— Дышать перестать? Я, честно говоря, немного устала, Глеб.

— Устала играть в свои игры?

— Я устала отбиваться от твоих нападений и выторговывать себе еще один день счастливой жизни.

Он сделал еще шаг, и земля посыпалась вниз.

— Ты могла прийти ко мне и сказать: «Глеб, не хочу тихой жизни! Хочу быть владычицей морской!». И я бы расшибся в лепешку, лишь бы дать тебе то, что ты просишь! Но ты предпочла использовать меня втемную!

Сравнение, которое он привел, меня развеселило. Кажется, «владычицей морской» я стану в ближайшие несколько минут. Ему осталось лишь толкнуть меня.

— Разве ты в проигрыше? Ты вернул себе город, помирился с братом, обрел отца, у тебя есть сын, и кажется, самое главное — женщина, которую ты любишь, дышит, пока ты этого хочешь.

— Или я дышу, пока хочет она?

Я усмехнулась, а он продолжил:

— Ты, сетующая за милосердие и прощение, хладнокровно избавилась от своих любовников, извозив свои руки по локоть в крови! Кто ты, Полина?

— Я — то, что ты из меня сделал.

— Посмотри вниз, Детка, — я не хотела смотреть вниз, — Смотри! — рявкнул он, я повернула голову, а он отпустил одну руку.

Я в ужасе вскрикнула:

— Глеб! Что ты делаешь?!

Он держал меня за талию одной рукой, а мой корпус практически нависал над бездной. Я не успею ничего сделать, если он отпустит вторую руку.

— Как видишь, все еще держу тебя, Милая, — он продолжил, притягивая меня к себе, — Я хочу, чтобы ты физически ощущала, что стоишь на краю обрыва. Еще одна такая выходка и ты полетишь вниз, конечно, не одна. Кирюша осиротеет, Макар потеряет семью, которую только что обрел, и все твои жертвы окажутся напрасными. Я не позволю тебя проворачивать дела за моей спиной.

«Не за спиной, а под носом», — подумала я, вслух сказала:

— Я тебя услышала, Дорогой.

Утром, лежа в объятиях Бессонова, я размышляла над его словами. Конечно, я — не идиотка, и тоже задала себе вопрос: «как Макс меня нашел?» Очевидно, Сергей Петрович удачно разыграл эту партию. Реши я уйти от Бессонова, тогда пристрелили бы меня. В таком случае, Бес без уговоров развязал бы войну, решив, что это сделал Клим. Но Глебу конечно, лучше думать, что я заманила в ловушку Макса сама, чем узнать, что не было никакого выбора. Он прервал мои мысли:

— Когда вернемся, тебя назначат заместителем Министра Культуры. И дай уже, в конце концов «добро» на снос этого чертового дома с горгульями.

Я тяжело вздохнула.

— Глеб, мне нужно твое разрешение… — начала я.

— Да дыши сколько угодно, — рассмеялся он, прижимая меня к себе, — Я открою тебе один маленький секрет: твое дыхание — мое тоже.

— Есть основания полагать, — не стала я обращать внимания на его слова, — Что министр культуры замешан в незаконном сбыте антиквариата.

Глеб хлопнул ладонью себе по лбу:

— Боже, что за женщину ты мне послал?! Тебя может МВД поставить возглавлять?!

— Нет, в МВД лучше Подсолнуха.

Он закатил глаза:

— Не наглей, пожалуйста. Хорошо, дам тебе людей. Сама ты ничего не делаешь! Только раздаешь указания! Усекла?

— Да.

— Развлекайся на здоровье.

Эпилог

Прошло пять лет, прежде чем я стала равноправным партнером Бессонова. Я была в курсе всех его деловых схем, и он прислушивался к моему мнению. Полгода назад я ушла из политики, и теперь была его негласным советником. Такое положение дел устраивало далеко не всех. Например, раньше его правой рукой был Бор, теперь же Борису приходилось считаться с моим мнением, и оно редко совпадало с его. Сергей Петрович тоже неодобрительно взирал на мое участие в управлении городом.

Однажды, Глеб позвонил, когда я была занята приготовлением благотворительного бала и потребовал, чтоб я явилась на дачу, в срочном порядке. Тон его возражений не терпел, поэтому я не стала откладывать поездку.

Бросив машину у ворот, забежала по ступенькам вверх. Бессонов сидел на кухне, глядя в одну точку:

— Садись, — сказал он, указывая на стул напротив.

— Что случилось? — спросила я, еле шевеля губами.

— Ничего нового, — он кинул пачку фотографий.

Нового действительно ничего. Очень эротично и очень грязно. Тело стало ватным, а воздуха катастрофически мало. Я смотрела на него и не видела.

Глеб встал и обойдя стол, подошел со спины, а я зажмурилась. Воспоминая сразу унесли меня в горящий дом в «Соснах». «Он опять ничего не спросит» — подумала я.

Положив передо мной пистолет, Глеб наклонившись над моим ухом, сказал:

— Мне тесно с тобой на этой Земле. Реши, кто из нас уйдет.

— Ты опять не проверил информацию… — я трясущимися руками взяла оружие и приставила к своему виску.