Осколки Русского зеркала

Крепки крепостные ворота и глыбы гранитные – в рост.

Коль скоро посадят кого-то, то выход один: на погост.

Здесь узники чахнут и верят в скончаемость горя и тьмы.

И дремлет тюремщик-тетеря в незыблемом мраке тюрьмы.

Княжна Тараканова к двери: – Тюремщик, ну, что ты там сиднем сидишь?

Мне было виденье – грядёт наводненье, я вижу нашествие крыс!

Тюремщик лениво прошамкал: – Иди ты – гляди ты кака волхова, —

смахнул таракана на пол, – зараза, ан тоже живёт однова…

Едва по задворкам забористый ветер завыл, отпевая живых,

тюремщик очнулся, тюремщик приметил: острог непривычен и тих.

И лихо не бродит в глубоких подвалах, не лязгают стражи штыки,

и крысы не хрюкают в драках и сварах, лишь бури безумной шаги

к стене подбираются ближе и ближе, лишь где-то запела вода…

И снова из камеры слышится: – Вижу – грядёт наводненье. Беда!

– Вот ведьма, накликала всёжа-ки бурю, так жди – дожидайся беды, —

и он, озабоченно брови нахмуря, по лестнице вверх – от воды.

А вон и подвальные рыжие твари хвостами метут ступеня.

Хоть то на потопе, хоть то на пожаре – бегут от воды и огня.

Княжна Тараканова к двери: – Тюремщик, тюремщик, открой!

А по полу, зубы ощеря, крысиный испуганный рой.

Она на лежанку – вода подступает, а крысы ползут и ползут,

и – к ней разъярённой оскаленной стаей… – О, Боже, меня не спасут!

О, Боже, не мало ли я нагрешила за этот терновый венец?

Её оставляют последние силы, никто не поможет… конец…

И вдруг прошептала: – Тюремщик-Малюта, во храме за мя помолись.

Я слышу в последние эти минуты другой отвратительный писк.

Я вижу в России нашествие смуты, нашествие смуты и крыс.

И вот написанное когда-то возвращалось к девушке мистической реальностью. Крысы уже подобрались к самым ногам стоящей у тюремной стенки несостоявшейся невесты Сатаны. Ведь такое стадо крыс сможет обглодать человека в считанные минуты!..

Одна из хищниц уже успела укусить Вилену за ногу и та инстинктивно вскрикнула. Даже не просто вскрикнула, а завизжала, как почувствовавший нож поросёнок. Крик девушки прокатился далеко по подземным коридорам. Вполне возможно, что в этих подземельях ещё никто никогда так не кричал. Тонкий девичий визг сменился на незатихающий стон женщины, почувствовавшей близкую кончину. Вероятно, так стонали средневековые несчастные, приговорённые к сожженью на костре заживо, и так же взывала к потусторонним силам Жанна д`Арк, отдавшая жизнь служителям дьявола и спасшая родину от нашествия иноземных завоевателей.