Осколки сердец

Одно было хорошо, эта же репутация создалась у меня у орков, и те перестали связываться с отрядами, предпочитая сразу убегать. Только относительно крупные их отряды, ввязывались в сражения.

Пришёл день, когда король обещал выплатить деньги отрядам наёмников, его все ждали с нетерпением, так как король обещал дать награду за ожидание. Весь день, все солдаты вглядывались в дорогу, ожидая прибытия отряда королевских латников с казной для всех наёмных отрядов, но они так и не показались.

На следующее утро весь лагерь провожал взглядами хмурых капитанов, уезжавших к королю, за объяснениями.

Прошло пять дней, когда капитаны вернулись назад, они приехали злые и раздражённые, собрав сразу весь лагерь, они рассказали о встрече с королём. Тот извинялся за задержку с оплатой, но просил снова подождать три месяца. Единственное, что капитаны смогли от него добиться, это увеличение содержания солдат, за эти месяцы. Теперь солдаты будут получать шесть золотых в месяц. Все не очень радостно прокричали здравицу королю, ведь тот мог и не выплатить обещанного. Капитаны, также сказали, что количество патрулей уменьшается вчетверо, пока король не выплатит все деньги.

Я пришёл к себе и стал думать, что пора уходить отсюда, так как я и так стал редко выходить в рейды, а теперь с уменьшением их в четыре раза, шанс участвовать в битве стремительно уменьшился к нулю. Двадцать золотых штрафа у меня были ещё из тех, что я принёс с собой, так, что осталось определиться с датой ухода. "На этой неделе у нас рейд по графику, а на следующей мы уже свободны" - думал я. Значит ровно через неделю я уйду.

Думая сообщать ли Белинде о своём уходе сейчас или в день ухода, я решил, что она свои отношением ко мне заслуживает всё узнать сейчас. Заодно и штраф заплачу, чтобы она поняла насколько серьёзно моё решение.

- Белинда, можно к тебе? - спросил я, входя в её шатёр.

- Конечно, Каин, проходи, устраивайся за столом я сейчас, - раздался её голос за ширмой. Я подождал немного, пока она не вышла ко мне, почему-то теперь она всегда, когда мы встречались вдвоём у неё в шатре, одевалась в те брючные костюмы, а не в свою обычную боевую броню, в которой ходила постоянно. Она присела ко мне за стол.

- Белинда, я думаю, ты заслужила узнать моё решение сейчас, а не тогда когда я собрался уходить - сказал я, ложа деньги на стол.

Она внимательно посмотрела на меня, словно пытаясь увидеть в моём лице какой-то ответ.

- Могу я узнать причину твоего ухода, - мягко поинтересовалась она тем голосом, от которого обычно разбегались все, кто её знал.

- Ты её прекрасно знаешь Белинда, мне не хватает битв, для практики магией, - спокойно глядя ей в глаза, ответил я.

- Ты действительно, самый кровожадный ублюдок из всех, что я знаю, - грубо сказала мне она, - ты ни о чём больше не можешь думать, как об убийствах и своей дурацкой клятве.

Я удивился, никогда до этого, как бы сильно она не была раздражена, Белинда не выражалась, когда мы были вдвоем, а уж тем более, никогда не позволяла себе грубостей в мой адрес.

- Я не ублюдок, - ещё спокойней ответил я ей, - я знаю и своего отца и свою мать.

Она ещё более раздражённо посмотрела на меня:

- От кровожадного, ты не отказываешься?

- Меня задело только слово ублюдок, - ответил я.

- А я всё это время старалась видеть в тебе только хорошее, - глядя, на меня начала она. - Правду наверно говорят все вокруг, ты злобный кровожадный монстр.

Я встал, и молча вышел из её шатра, слышать оскорбления мне не хотелось.

Белинда пнула стул, на котором сидел этот несносный вампир, с такой силой, что невинный стул отлетел в другой угол шатра. "Он действительно злобный, кровожадный монстр", - убеждала она себя. "Почему я так бешусь от того, что он уходит" - спрашивала она сама себя и не находила ответа. Да и вообще, с каких это пор её стало интересовать, что хотят вампиры? Пусть поступает, как хочет, Посвящение прошёл, значит, сам за себя отвечает. Она в его дела лезть не собирается. Да ещё нарядилась перед ним, как на свидание, кто её заставлял переодеваться? Сидела бы в броне, и он бы смотрел на неё как на капитана, не надо было переодеваться, как только услышала, как он вошёл.

Белинда была зла на себя, вместо того, чтобы попытаться остановить его, предложить, что-то другое, могла же она, наконец, плюнув на договорённость с капитанами ходить в рейды с прежней частотой? Конечно, могла бы, ей никто не указ. Нет, надо было наговорить ему гадостей, да что такое на меня нашло, снова спрашивала она себя. Белинда, долго ещё недоумевала, почему не хочет его отпускать от себя, но она твёрдо была уверена, если она его сейчас отпустит, то без общения с ней, он превратится всё-таки в то жуткое чудовище, о котором говорят все солдаты, и которое вселяла в неё душу непонятно откуда взявшийся страх.