Осколки сгоревших звёзд

— Я поняла. Я думала об этом все прошедшие два часа. Если подпись действительно моя — значит, меня заставили поставить её, когда я не понимала, что творю. Я не знаю, когда и как это произошло. Я пыталась восстановить в памяти все прошедшие три года день за днём… Я, конечно же, помню не всё, но я ничего не подписывала. Разве что в самом начале… Когда я только попала туда. Там был провал.

— Провал?

— Да. Я попала в ловушку: помещение заполнил газ, и я отключилась. А когда очнулась — уже была на ринге, и кругом бушевала толпа.

Ролан помолчал, размышляя, что можно вытянуть из этих слов.

— Три года назад, — нехотя произнёс он.

— Да.

— Мои люди проверят юридическую базу, на которой основан этот контракт. Как я понимаю, подобные загадочные бумаги были не только на тебя. Но это не отменяет того, что ты преступница по законам Свободной Гесории.

Последние слова заставили Исгерд вздрогнуть. Ей захотелось спросить: разве она ещё не заплатила по всем счетам? Но Исгерд промолчала. Не выпуская рук Ролана, она пересела поближе, на диван, и уткнулась носом ему в плечо.

— Ты не поверишь, — сказала Исгерд тихо, — но я тебя вспоминала.

Ролан молчал. Он в самом деле не верил. Слова Исгерд лишь заставляли его самого вспоминать о том, о чём думать он сейчас не хотел. Например, о том, что Исгерд сама отказалась от него.

— Нам нужно обеспечить тебя всем необходимым, — вместо ответа сказал Ролан, и Исгерд подняла голову с его плеча. Она едва заметно улыбнулась, наблюдая за профилем Ролана: взгляд того был устремлён вперёд, мимо неё. Весь его вид, уверенность голоса, сила пальцев, стиснувших её руки, заставляли думать, что Ролан знает, что делать. И Исгерд хотела верить в эту уверенность как никогда.

Глава 7

Исгерд никогда не была любительницей ходить по магазинам. «Всё необходимое» она выбрала быстро, по-деловому и в общей сложности за два часа.

Ролану оставалось лишь удивиться, просматривая счета, как за это время, не зная ценников, можно было отобрать набор самых дорогих платьев, джинсов и пиджаков. «Чувство цены» не изменило Исгерд ни в одном из пяти магазинов, которые они успели посетить. Похоже, её так же ни разу не тронула мысль о том, что она делает что-то не так или выбирает то, что ей не подойдёт.

Когда они уже погрузились обратно в машину, Ролан сидел, глядя на неё: Исгерд переоделась в только что купленные джинсы, свежую майку и светло-серый пиджак. Она сидела, уставившись в окно, и задумчиво покусывала большой палец, вызывая желание отвести руку от её губ и самому её поцеловать.

Ролан смотрел и думал о том, что Исгерд никогда не ограничивала себя ни в чём. И что удивить её будет нелегко.

— Заедем поужинать? — спросил он. Это не было каким-либо планом. Просто глядя на Исгерд, на её белое лицо, голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами, с едва залёгшими полукружиями теней под ними, которые только и делали её живой, Ролан понял, что хочет этого. И понял, что знает, куда её повезёт.

Исгерд быстро повернулась к нему. Где-то с секунду смотрела с удивлением, а затем улыбка осветила её лицо — мимолётная, как лучик мартовского солнца, ненадолго выглянувшего из-за туч.

— Если хочешь, — сказала она.

«Если хочу, — повторил Ролан про себя. — А ты хочешь или нет? Впрочем, всё равно я туда тебя отвезу».

Ролану захотелось поймать руки Исгерд и подержать в своих, как это было утром, но он решил не размениваться по пустякам.

Исгерд же весь день пребывала в состоянии, которое испытывает человек, когда конечность его долгое время сведена судорогой. Когда ногу или руку наконец отпускает, ты не чувствуешь ничего — и само это приносит такое облегчение, что хочется закрыть глаза и ненадолго погрузиться в отсутствие чувств.

Когда они уже выбрались из номера и забрались в чёрный бронированный аэрокар, она повернулась к окну и всю дорогу смотрела и смотрела, впитывая в себя изменившиеся пейзажи города, который некогда принадлежал ей. Впитывала и наслаждалась мыслью о том, что теперь этот мир снова её. Что она будет в нём жить. Что её не выпустили на прогулку на несколько минут. Что теперь она сможет видеть серое, затянутое низкими тучами небо каждый день.

Она видела, как изменились улицы, по которым она проезжала несколько лет назад. Почти целиком исчезли деревья, которые раньше по закону Гесории каждый должен был выращивать перед домом. Вместо них стояли ларьки с пестрящими разноцветными обёртками шоколадными батончиками, жевательными резинками, бутылками с газированной водой. Исгерд, которая видела эти бутылки только на постерах, развешанных вокруг ринга у зрителей в руках, не удержалась и на выходе из очередного магазина попросила купить ей одну. Этикетка изображала разноцветный фруктовый микс, вызывавший мысли о лете посреди серости бетонных плит. Исгерд сделала глоток и покатала воду на языке, и только из вежливости не выплюнула её на опустевший газон. Вода имела отчётливый химический вкус.