Осколки (СИ)

— Охренеть, — Мэйсон оторопело тряхнула головой, бросила на Кэлен какой-то дикий взгляд и ушла в ванную…

====== Часть 11 ======

Селена Кинг билась в истерике, выкрикивая что-то, довольно бессвязно, обрывисто… Кэлен различала лишь отчетливое и многократно повторяемое: «Нет!!! Неееет!!!». Она смотрела на эту женщину — молодую, ровесницу Мэйсон, даже похожую на неё — не слишком, нет, просто один типаж: светлые волосы, зеленые глаза, смотрела и просто умирала от жалости. От жалости и собственной беспомощности: сейчас она ничем не могла ей помочь… Только быть рядом, только молча и сострадательно – да, именно так, только так — принимать её горе. Просто — быть с ней в её горе. Так мало. Так ничтожно мало. И так много. Бесценно много.

Десять лет назад, когда Кэлен Амнелл только начинала свою карьеру — сразу на должности детектива-следователя — она искренне верила, что если найдет убийцу, поможет тем, чьи близкие стали жертвами убийств. Жизнь — и работа в убойном отделе — довольно быстро показали ей, что это всего лишь иллюзия. Справедливость? Да ради бога! Казалось бы, да, если преступник пойман и наказан, а зачастую — и казнен, справедливость восторжествовала. Вот только Кэлен видела совсем немногих родственников жертв, кого это действительно, по-настоящему утешило. Кэлен быстро, очень быстро поняла одну простую истину: никакая «восстановленная справедливость» не вернет тех, кого потеряли. Не вернет. Не закроет рану. Не изменит прошлого, того неотвратимого, непоправимого, что уже случилось…

И все же — эта самая справедливость чуть-чуть, немного облегчит боль. Потому Кэлен и продолжала работать, вычислять и ловить ублюдков, собрать улики, находить доказательства и передавать выродков в руки правосудия. Чтобы тем, кто потерял родных и любимых, стало немного, чуть-чуть, капельку легче.

За десять лет службы она так и не привыкла сообщать людям о том, что их близкие убиты. Научилась делать это? Да… Находить для каждого именно те, верные слова? Умела, несомненно. Научилась быть потом с этими людьми, выдерживать их горе, их гнев, их страдание. Научилась быть рядом с ними в такие моменты. Но привыкнуть – нет, не смогла. Ей самой было больно — каждый раз, когда приходилось становиться гонцом, приносящим страшную весть…

Кэлен погладила Селену Кинг по трясущимся плечам. От жалости к этой женщине у неё, Кэлен, сердце разрывалось. Хотя, если честно, она даже представить себе не могла, каково это — вот так, в одночасье, потерять всю свою семью. Всю! А самое главное, своего ребенка… Может ли быть что-то кошмарнее? Нет, Кэлен не представляла. Она снова погладила рыдающую Селену. Покосилась на Мэйсон: после того, как они представились, напарница не произнесла больше ни слова. Так что сообщать мисс Кинг о трагедии пришлось Кэлен, и Кэлен же потом приняла на себя удар горя мисс Кинг. Мэйсон сидела с напряженным, застывшим, словно маска, лицом. Смотрела, кажется, на них — на Кэлен и Селену, но каким-то невидящим, словно бы обращенным внутрь себя, взглядом. Впрочем, Кэлен не сердилась на неё. И не судила. Наоборот — кажется, Кэлен тревожилась за Мэйсон. Ну да, совершенно точно, Кэлен, обнимая затихающую уже Селену, вдруг отчетливо осознала: она тревожится, беспокоится за Мэйсон. Бог его знает, что там сейчас у неё на душе творится! Учитывая её-то собственное детство, учитывая, через что самой Мэйсон пришлось пройти — в том числе, и в нежном возрасте. Так что – нет, Кэлен не осуждала своего напарника. Немного удивлялась — пожалуй, да. Мэйсон давно в полиции, служит дольше, чем Кэлен. Казалось бы, тоже должна была уже научиться выдерживать такие ситуации. Почему-то не научилась…

Селена — она ведь рыдала на плече Кэлен, и Кэлен обнимала её и гладила по спине, по плечам — оторвалась, наконец, от детектива. Плакать, правда, не перестала, спрятала лицо в ладони, все еще сотрясаясь, но уже тише, слабее. Кэлен знала этот эффект — даже у самого сильного шока, у самого чудовищного горя — есть некий временной ресурс. Кинг еще будет рыдать — потом, неоднократно, долго…, но сейчас она просто истощилась, кончились силы. Кэлен поймала взгляд Мэйсон, указала глазами на коробку с бумажными платочками – мол, подтолкни сюда. Напарница, кажется, не поняла. Глянула недоуменно — и отрешенно. Черт побери! Кэлен вздохнула. Ладно, похоже, Мэйсон сейчас не помощник. Разозлилась, мимолетно: тоже мне, детектив убойного! И тут же мелькнуло: а с чего, собственно она, Кэлен, взяла, что Мэйсон раньше работала в убойном? Кэлен ведь торопилась, листая досье, так что даже и не удосужилась прочитать, где именно Мэйсон служила в нью-йоркском департаменте. Надо будет спросить.