Осколки (СИ)

- А я видела.

Я удивленно поднял брови.

- М-м-м, девчонка, какие я открываю о тебе факты с каждым днем. И что дальше? Рабство? Коррупция? Ох, неужели… несанкционированная продажа ежей на верхних этажах Подземья?!

- Пошел ты.

Но она все-таки улыбнулась. Ага, и зубы ровные, е-мое. Не могла, что ли, хотя бы нос сломать?

- Сказала «а», говори и «бэ». Что там дальше про эту черную фигню с меня ростом?

- Ну, ее называют червем.

- Просто отличное название. А как подходит, просто ужас!

Девчонка фыркнула.

- Хватит ерничать, иначе сам будешь все выяснять.

- Молчу-молчу, белая госпожа, говорите дальше!

- Так вот этого червя выращивают года два-три, потому что только после взросления он начинает выпускать особый яд в костный мозг и подчиняет себе человека. Ну, как подчиняет… тот становится просто дебилом, как и хозяйка. Вот и все.

- Вывод у меня только один, девчонка, - я хлебнул из кружки томатного сока, ловя на себе взгляды непонимающих постояльцев корчмы. – Этот паренек просто дурак, у которого в руках настоящая бомба. С такими силами устраивать такие глупые ловушки…

- Ты два раза попался!

- Я и говорю: глупые, только я в них мог и попасться. И вообще, хватит о нем, я уже задолбался. И о стражниках можешь не беспокоиться, эти идиоты даже мышь в банке не найдут. Тьфу ты, е, даже не выпить с горя. Куда делась радость в жизни? Только бабы и остались…

Ольха хмыкнула, качнув головой.

- Ты ложку из носа вытащи, красавец.

- О, ты так считаешь? – я ухмыльнулся. - Ну хватит меня смущать, у меня итак аллергия.

Она вдруг нахмурилась. Пальцами мягко коснулась моей правой ладони и пошла выше, прощупывая проступающую на коже шерсть.

- Так, руки убрала! – я дернулся, словно меня шибануло током. Пожалуй, слишком резко, да? – Извините, - попросил я прощения у честного народа, один из которых технично срезал кошель у мужика, блюющего в цветочный горшок.

- И что дальше? – ничуть не смутилась девчонка. – Ты сказал, что разберешься. Знаешь, что-то я не вижу результатов.

- Угу.

Поняв, что смешно гундосю, я вытянул ложку из носа. В легкие снова хлынул этот противный запах. Черт, действительно застрелиться, что ли? Да не, потомки меня не поймут.

Что ж, придется разбираться на месте.

- Надо поговорить.

Я взял ее за руку и молча повел наверх, стараясь глубоко не вдыхать. Вообще не дышать. А лучше хлопнуться в обморок и проснуться, когда она уже будет дряхлой старухой, от которой веет только нафталином и шерстяной шалью.

Застрелиться… Отрезать нос… Застрелиться… А, это ж уже было!..

Я затолкнул ее в комнату. В сердце противно екнуло, и перед глазами встало лицо Марианны. Знаете, я вдруг понял, что теперь не испытываю к ней вообще ничего. Да я даже о ней не вспоминал. Хоть какая-то польза, Холхост тебя дери…

- Ты чего? – возмутилась Ольха, хлопнувшись на кровать. – Эх, щас бы вздремнуть, - она как назло потянулась и громко зевнула.

Я стиснул зубы. Что за фигня со мной творится? Что за бред? Что за… сопли?!

- Так о чем ты хотел поговорить?

Я почесал дрожащими руками свою щетину. Понял, что снова по привычке действую правой рукой, и запнулся. Итак, с чего бы начать? Холхост тебя побери, Йен, да стань же ты наконец прежним! Что за чертовщина с тобой творится?

От одной бабы к другой - это долбаный замкнутый круг!

Ха! И на этот раз влекут меня вовсе не высокие чувства, а банальный запах. Надо было просто ее прикончить, когда была возможность. Или сейчас?..

Я глянул на нее и резко выдохнул через нос. Не смогу.

- Эй, але, ты в порядке? – она махнула перед собой рукой. – Ты уже минут пять по комнате круги нарезаешь.

- Что, правда? А, да, точно…

- Да что с тобой творится?

- Тот же вопрос, - я вздохнул. – Знаешь, дорогая Ольха…

- У, как официально. Дрожу – боюсь!

- Не перебивай. Так, о чем я? А, точно. Итак, дорогая Ольха, самопожертвование - вещь для меня необычная, и очень странно, что я каждый раз из-за тебя лезу на рожон. Вот опять я потерял целую секунду, хотя мог спокойно унести из пороховой бочки ноги. Раньше такого не было. С Волком внутри все только хуже, и теперь я уже не знаю, что чувствую. Это или простое физическое влечение, или фигня какая-то, если честно.

Девчонка выглядела ошарашенной. Я бы заржал, если бы не было так хреново. Нет, беспокоился я вовсе не из-за того, что она скажет, а – как и должен делать проводник – за свою собственную шкуру. Самому противно. Противно, в смысле, что я опять попал под власть этих косых купидонов, мать их за ногу!

- Чего? – только и смогла выдавить она.

- Предлагаю тупо переспать, авось прокатит.

- Чего?!

- Вот и я говорю: чего? Новое предложение: забыть все, что я тут наговорил и отправиться на поиски мага-неудачника. В бой, дорогая, в бой! – я скользнул за дверь, захлопнул ее и запер на ключ. Тут же в нее забарабанили.

- Йен, открой! Открой, кому говорю! Я ведь тебя прибью, Йен!

- Чагой? Не слышу, дэвушка, уши старый, плохо работает, да!