Осколки (СИ)

— Послушай, ты мою позицию на этот счёт знаешь. — Агата спряталась за бокалом с вином, делая вид, что пьёт. — Я вообще считаю, что тебе нужно быть там. Конечно, поезжай, мне так будет спокойней.

— Чёрте что! — разозлился Илья. — Мне не по душе эти разговоры. Я полечу на неделю. И сразу же, как смогу, вернусь. Я вот о чём хотел тебя попросить…

— О чём?

— Приглядишь за Ксюшей? С няней ни черта не получается. Та, что была — соскочила.

— Без проблем.

— Точно?

— Угу.

— Я говорил, что люблю тебя?

И снова она почувствовала это щемящее, непередаваемое чувство. И снова защипало в носу. Сейчас она бы согласилась на что угодно, лишь бы его обезопасить. Посидеть с Ксюшей? Почему бы и нет. Она успела всем сердцем полюбить эту девочку.

— Угу. Говорил. Преступно мало раз.

— А ты считаешь?

— Не сомневайся.

— Тогда я буду говорить тебе это почаще. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя…ГЛАВА 22

Стужин всерьёз думал, что продержится дольше. Но уже на вторые сутки своей вынужденной командировки в Дубай он от тоски готов был лезть на стены. И не спасала даже работа, которой у него за это время накопилось столько, что непонятно было, с чего начинать. Ничего вообще не спасало. Некоторое облегчение приносили лишь их разговоры с Агатой, её улыбка, рассказы о Ксюшиных успехах. Тихие «скучаю»…

— Я скоро вернусь, — повторял он как мантру, может, даже больше для себя, чем для неё.

— А может, не стоит? Может, устроишься, заберёшь Ксюшу и…

— И что? — напрягался Илья.

— И заживёшь.

— А ты?

— А я буду к вам прилетать. А там, может, всё утрясётся, — повторяла Агата, страшно тем самым Стужина зля. Он не мог понять… пытался, конечно, но ни черта не получалось… так вот, он не мог понять, как она может его об этом просить? Неужели до неё не доходит, что он без неё не может? Неужели она сама не чувствует того же?! Сумасшедшей потребности вместе быть — и похрен, что будет дальше! Ну, вот чего она боится? Что закроют границы? Что их отрежет от мира железным занавесом? Да к чёрту! Для Стужина мир уже давно ограничивался контуром их переплетённых тел. Всё остальное не существовало в принципе.

— Шутишь, да? — отмахивался он и давал себе обещание всё поскорее закончить. Но как назло обвалился рынок. Клиенты не на шутку разволновались. Успокаивая их, Стужин часами висел на телефоне и назначал встречи. Он приходил в офис раньше всех и уходил позже. Что-то будто подталкивало его — скорее, пожалуйста, Илюха, скорее. Он списывал это на тоску. А ведь на деле оказалось, это было предчувствие страшного.

В тот день Стужин вернулся в офис после крайне важной ответственной встречи с не самым последним человеком. Измочаленный, но довольный, он ожидал, что ребята в офисе встретят шефа как триумфатора, но ничего подобного не случилось. Те были заняты совершенно другим.

— Нет, ну что за твари! Даже детей не вывели. Ты только представь, что эти уроды творят…

— Что за шум? — поинтересовался Стужин, ослабляя узел галстука и в блаженстве стягивая тот через голову.

— Да тут вот уже к аутистам пришли с облавами. Ну, типа в фонд, который этими ребятами занимается.

Стужин сглотнул. Достал из кармана телефон.

— А эти чем провинились? — только и сумел он из себя выдавить. Фондов, помогающих аутистам, было не так уж и много. Что, если…

— Смотри-смотри, тут и видео, Макс, выведи на экран.

Илья не сразу узнал кабинет Агаты. Все эти кабинеты были на одно «лицо». Светлые стены, подвесной потолок, вертикальные жалюзи на окне. Да и Агата была не в фокусе. А вот силовики в масках — очень даже. И девочка… Его дочь!

— Твою мать, — прошептал он и вплотную придвинулся к экрану. — Звук! Включите звук!

— … и камеру забери.

Камера была в руках Ксюши. Здоровенный бугай на секунду над ней завис.

— Дай сюда.

Ксюша, конечно же, не ответила. Тогда этот урод попытался отнять у неё фотоаппарат силой.

— Погодите! Не нужно так. Вы что, не понимаете, что её пугаете?! — а это уже голос Агаты. Ноль внимания! Бугай выдрал камеру из Ксюшиных ручек, та заорала что есть мочи. Выгнулась на стуле дугой, настолько напряжённая, что вздувшиеся на висках вены было видно даже на записи.

— Убью, — прохрипел Стужин. — Убью.

И, видно, у Агаты тоже возникли такие чувства. Она стрелой метнулась вперёд. Наверное, чтобы защитить Ксюшу, а может, чтобы попытаться её успокоить. И в этот самый момент та самая горилла, что секундой назад третировала его дочь, изо всех сил отшвырнула Агату в сторону. Для Ильи всё происходящее слилось в одну разъедающую мозг картинку. Падение Агаты, её потрясённые глаза, дикие вопли перепуганной насмерть Ксюши, равнодушный голос гориллы:

— Вся техника изымается согласно постановлению суда.

И истерический старческий:

— Что ж вы делаете, ироды?! На беременную женщину, ребёнка… Да как вы можете вообще?!

«На какую беременную женщину?» — подумал Стужин. И вот так он тупил, даже когда видео закончилось и перескочило на другое. Он осел в кресло — хорошо, то стояло у него прямо под задницей. Растёр грудь. Толку что галстук снял, всё равно душило…

— А что в телеграмм-каналах пишут?