Осколки (СИ)

Там, ночами, она продолжала работать. Сделав себе чашку чая и сев за стол, Алёна задумалась.

Торопливое решение уехать и спрятаться, теперь не казалось, Алёне правильным.

Убежав от боли предательства, она лишила своих дочерей, общения с любящей бабушкой и отцом.

Вспомнив, как Ванечка, вместо, Катюши и Настеньки повёз на море любовницу, Алёна заскрипела зубами от злости.

«Козёл!» она сердито отставив чашку, встала из за стола. «Вот ведь козёл! Козлище!!»

От злости хотелось кричать и крушить все вокруг. Но нельзя… дети спят.

Алёна вдохнула и медленно выдохнула. «Спокойствие, только спокойствие. Давай Алёна, дыши, дыши…»

Успокоившись, она снова села за стол.

«Нужно работать. Давай. Ты можешь. Ты сильная», но уговоры не помогали. Работать совершенно не хотелось.

Прикрыв лицо руками, сгорбившись, Алёна сидела на маленькой кухоньке и беззвучно плакала.

— Ты чего это, Аленка? — баба Вера, подошла к ней. — Чего ты? Ну?

Она обняла Алену и принялась поглаживать ее как маленькую. — Ну плачь, плачь. Давай… слезы боль с души смоют то. Плачь.

Алёна, получив поддержку, заплакала ещё горче.

— Так любила… так любила… А он… он… он с этой, — захлебываясь, заикаясь, она пыталась высказаться.

— Знаю милая, знаю. Тише. Тише… И ещё любишь, коли больно. Было бы не больно, если сердце спокойно. А раз болит, значит любишь. Поговорить надо.

— Нет, — Алёна сердито отстранилась от бабы Веры. — Нет! Не хочу я… ни видеть, не говорить.

Она отвернулась, вытирая слезы.

— А девчонки? — Баба Вера, ласково гладила её по плечам, — Скучают девки то. Все уши про отца прожужжали. Был бы плохой, не вспоминали бы.

Алёна сникла. — Не плохой он… Но я не могу… Пока не могу.

— Время надо. Это да… — баба Вера, ещё раз обняв Аленку, вышла из комнаты.

Алёна сидела на стуле, сгорбившись.

«Не плохой»

Если забыть об этих фотографиях, то её Ванечка был не просто не плохой. Он был, самый лучший.

Добрый, заботливый, нежный…

Алёна могла бы перечислять до утра, все его хорошие качества.

Ну и что, что не дарил ей золота. Так и не особо то хотелось.

Алёна была равнодушна к таким вещам.

Удобная одежда, минимум украшений, никаких духов.

Не разбалованная жизнью, она умела ценить то, что у неё было.

А было у неё, как ей казалось, много.

Любимый муж, желанные дети…

Прекрасная, большая квартира, которую она обставляла с любовью. Выбирала каждый стул, каждую салфетку, каждую поварешку.

Новейшая техника- стиральная машина, сушилка, посудомоечная машина.

Алена очень любила хорошую домашнюю технику. Соковыжималка, миксер, дегидрататор… все это, ей было дороже, чем золото или поход в салон красоты.

Алена не умела быть красивой, её никто этому не учил, но она умела быть хозяйкой, ей пришлось этому научиться.

Ещё раз тяжело вздохнув, Алёна приняла решение, купить телефон с камерой и позвонить Ванечке. Их девочки не виноваты в том, что они с Ваней, не смогли сберечь свой брак.

Что ж, пора ложиться спать. Завтра у неё, очень сложный день.

У них запланирована встреча, с адвокатом…

Алёна расправила, невидимые складки, на платье. Она волновалась. Если не сказать больше. Руки чуть подрагивали, когда она в очередной раз, бросила взгляд на часы.

Подняв голову, встретилась глазами с адвокатом. Он ободряюще улыбнулся ей.

Дверь кабинета открылась и внутрь, как всегда стремительно, вошёл Иван.

«Красивый! Какой же он красивый… Похудел только. И седина в волосах»

Встретившись взглядом с мужем, она усилием воли вернула себе безразличный вид, который, признаться, репетировала несколько часов перед зеркалом.

— Добрый день, Иван Сергеевич. — Евгений Миронович, поднялся ему навстречу.

Иван стоял и не отрывая взгляда, смотрел на Алёну и, казалось, не слышал его.

Алёна, стараясь не потерять безразличную маску, отвернулась. Закусив щеку до крови, пыталась не смотреть на мужа.

— Иван Сергеевич, проходите.

Евгений Миронович ещё раз, более громко позвал Ваню.

Судя по звуку отодвигаемого стула, тот, все таки, сел за стол.

— Ну что ж. Мы сегодня, наконец то, встретились, чтобы обсудить некоторые моменты.

Адвокат пододвинул к Ивану документы. — Ознакомьтесь, пожалуйста.

— Что это? — голос Вани был чуть охрипшим, словно он болел.

Не выдержав, Алёна, бросила на него обеспокоенный взгляд. «Болеет? Больной приехал?».

Снова встретившись с мужем глазами, не смогла отвести взгляд.

Глаза Вани, такие знакомые и родные, сейчас были тусклыми и какими-то безжизненными.

Ваня смотрел на неё с тоской, такой же острой, какую испытывала сама Алёна.

Громкое покашливание адвоката, заставило Алену встрепенуться и отвести глаза.

— Документы, для суда, по разделу имущества.

— Я… — просипел Иван, и чуть откашлившись, продолжил- Не намерен делить имущество.

Алёна сжалась на стуле.

Ей захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать это.

Именно из — за таких слов, она не хотела всего этого.

Ей уже хотелось крикнуть- «Ну и не надо!», как Иван продолжил, — Я готов все отдать. Всё наше имущество…