Осколки (СИ)

Если ему так больно, только от того, что какой то мужчина, обнимал его жену и куда- то возил, её и девочек, то как было Алёне, тогда…

«Поэтому она сбежала от тебя…»

Он тоже сейчас готов сбежать, куда угодно.

Немного успокоившись, он вошёл в дом.

Смех девочек, ласковый голос Алёны, ароматы домашней еды, все это сразу обрушилось на Ивана и закрутило болью в висках.

Это было то, что он потерял.

Глупо, нелепо потерял.

Иван стоял в коридоре и впитывал в себя эти звуки и ароматы, наслаждаясь ими и понимая, что скучал, бесконечно сильно скучал по своим девочкам, по этому ощущению дома.

— А где папа? — Настюшин голос заставил его отмереть и он, сделав несколько шагов, зашёл на кухню.

— Папотька! — Катюша радостно приветствовала его.

Настя, радостно подскочившая к нему, повисла на шее.

— Ты садись, чего топчешься… — бабушка Вера, показала ему на стул. — Давай, давай… полный пакет принес, а сам прячешься. Алёна сегодня хозяйничала, с утра. Вот… — приговаривала она, наливая ему большую тарелку ароматного борща. — Ешь давай. Небось с трассы самой.

Иван благодарно кивнув, принялся за еду.

— Вкусно… — он кинул взгляд на жену.

Она чуть порозовев, кивнула ему и отвернулась.

— Сейчас… чай налью.

— Там второй пакет, для девочек. — Иван смущённо кашлянул. — Посмотрите.

Девочки радостно пропищав, «Спасибо, папа», убежали из кухни, схватив пакет.

Баба Вера, пробормотав, «Пойду пригляжу за ними», тоже вышла, оставив их одних.

— Алёна… — начал было Иван.

— Нет! Я сама… — Алёна посмотрела на него и снова смутившись, отвела глаза.

— Это мой друг детства. Стас. Наши мамы ещё в роддоме познакомились и дружили… — она стояла у окна и смотрела на улицу, такая маленькая, хрупкая, что у Ивана руки зачесались от желания обнять её. — Мы действительно были очень дружны. Я называла его «мой лыцаль»… — Алёна чуть улыбнулась.

— Когда родители… погибли… — она так горько вздохнула, что Иван не выдержав встал и подошёл к ней. — Когда они погибли… тётя Таня хотела забрать меня себе. Но ей отказали. На тот момент, она одна воспитывала Стаса. Меня отдали тётке.

Иван притянул её к себе и крепко обнял, в молчаливой поддержке.

Ещё в самом начале их отношений, она рассказала ему о сложных отношениях с тёткой.

На их свадьбе, с её стороны, никого и не было.

Большего она не рассказывала, а он и не лез.

Сейчас, слушая Алёну, он понимал что оказывается, он так мало знал свою жену.

Обнимая крепко но бережно, чуть покачивая в своих руках, он делился с ней теплом своей души.

Как хотелось ему забрать её боль, себе!

— Я думала они про меня забыли. И тётя Таня и Стас. А они помнили… — Алёна зябко поежилась и Иван сжал её чуть крепче, согревая. — И приезжали… Тётка не говорила мне об этом. Я, думала, что осталась одна… никому не нужная…

Алёна, еле слышно всхлипнула.

Ивану хотелось поцеловать её, сказать что он любит и она нужна ему. Очень сильно нужна, и она и дети.

Но он боялся. Боялся спугнуть то хрупкое доверие, что снова начало зарождаться в ней.

Он просто молча обнимал её своими большими руками, как бы говоря- Я здесь. Я рядом. Ты не одна.

— Стас хороший. Он обещал узнать на счёт квартиры. — Алёна вытерла слезы и посмотрела на него.

— Какой квартиры? — Иван не понимающе нахмурился.

— Той… в которой жили мы с папой и мамой. Он говорит, что она должна была мне достаться.

— Ты мне не говорила ничего об этом. Я мог бы, через Кирилла узнать.

Алёна чуть виновато вздохнула- Я не думала об этом. Тётка всегда говорила, что кормит меня, из милости. И у меня ничего нет.

Иван снова притянул к себе жену- Я тоже постараюсь узнать об этом.

Он, балдея от запаха жены, её мягкого тела, не сразу почувствовал её напряжение.

Алёна вывернулась из его рук и посмотрела на него с обидой- Не трогай меня!

— Что случилось? — Иван смотрел на сердитую жену с отчаяньем.

— Иди туда, где был. Там и обнимайся!

Её подбородок задрожал- Я… я думала… а ты!

Всхлипнув и оттолкнув его, она выбежала их кухни.

«Что случилось то??»

Иван потоптавшись не много, но так ничего и не поняв, попрощался с девочками и поехал к себе. В свою холодную и неуютную квартиру.

Раздевшись, он бросил рубашку на кровать и замер в ужасе, уставившись на след алой помады.

«Да бл@дь! Ольга!»…

Алена

Помада! Там был след, от ярко красной помады.

Фууу!!!

В первый раз, за три беременности, Алёну затошнило.

Не удержавшись, она ринулась в туалет.

Стоило только подумать о помаде, что ярко отпечаталась на рубашке Ивана, как её снова начало тошнить.

«Не думай! Не думай! Хватит!»

Приказывая себе успокоится, Алена пошатываясь, вышла на кухню, выпить воды.

Девочки уже спали, а ей совершенно спать не хотелось.

— Чего не спиться, милая? — бабушка Вера сидела на кухне.

— Да так… пить захотелось. — Алёна выпила воды и устало вздохнув, села за стол.

— Маешься?

— Маюсь… — она согласно кивнула и закрыла лицо ладонями.

— Он тоже мается.

— У него помада на рубашке… — желудок снова скрутило спазмом.

— Ну… помада… Ерунда это. Не было ничего. Видно же. С дороги, с сумками ехал. Мало ли, какая там змеюка крутилась.

— Я даже знаю имя этой змеюки. — Алёна сердито насупилась- Ольга.

Бабушка Вера тихонько рассмеялась.