Осколки (СИ)

— Прекратить атаку! — скомандовал я, обращаясь ко всем и сразу, но в ответ не произошло ничего. Инквизиторы все так же яростно размахивали оружием, пытаясь расколоть проклятую ими скорлупу защиты хозяина пещеры. Я несколько раз повторил свой приказ, но реакции никакой за этим так и не последовало.

Схватив за руку, остервенело бьющего по куполу Клода, я повернул его к себе и увидел в глазах лишь беспамятную ярость. Быстро сообразив, что словами тут не обойтись, я, что было сил, врезал грязнокровке по закованной в латы клыкастой физиономии, от чего мой соратник рухнул на пятую точку и, помотав головой, уставился на меня ничего не понимающим взглядом.

— Я сказал прекратить атаку! — повторил я, от чего тот быстро кивнул и, тут же вскочив на ноги, с ходу начал раздавать оплеухи своим собратьям по оружию и дублировать мой приказ. Сам я в этот момент занимался тем же самым, но направляясь в противоположную от Клода сторону по окружности купола.

Когда бой, наконец, прекратился, и все бойцы, потирая ушибленные челюсти и задницы уставились на меня, я обратился к довольно улыбающемуся мужику:

— Кажется, нам нужно поговорить.

— Ты прав, — ответил Владыка, и продолжил смотреть на меня, не двигаясь с места, — я сниму купол, когда будешь готов.

— Слышали? — обратился я к инквизиторам, — без моей команды, не атаковать.

— Что здесь происходит? — спросил Клод.

— Он с ним в сговоре! — послышался шепот справа.

— Он предал нас? — послышалось слева.

— Нет! — возразил я всем сразу, и ответил Клоду: — мне кажется, произошла ошибка.

— Какая тут может быть ошибка? — шипел грязнокровка, — это он! Он предал наш орден и убил советников…

— Да, — сняв с себя защиту и направившись к большому костяному столу, сказал Владыка, — так все и было. Я убил их всех и именно роспуска ордена я и добивался.

— Вот видишь? — рявкнул Клод, вновь поднимая меч и командуя остальным, — мужики, наше дело правое! Бей предателя!

Издав громкий протяжный рык, казалось бы, обессиленный отряд вновь бросился на безоружного человека, который тут же встал со стула и, лишь отмахнувшись рукой, начертил в воздухе фиолетово-золотую дугу. Неизвестное мне заклинание, устремившись навстречу ревущей толпе, тут же смела ее, повалив всех бегущих на костяной пол, хорошенько убавив здоровье несдержанным бойцам и чудом не долетев до оставшегося стоять на месте меня.

— Я сделал это, чтобы избавить мир, от чудовищ, которые управляли орденом, — произнес мужик, обращаясь к медленно поднимавшимся бойцам. — Члены совета были заражены Мраком, как и весь остальной мир. Их сердца наполнились тьмой, а приказы что они вам давали… Вспомните! Что вы делали последние несколько лет по указу совета? Убивали и грабили! Якобы для правого дела, но разве может Свет требовать смертей со стороны своих же собратьев?

— Они представляли угрозу для ордена, — выкрикнул кто-то из пришедших в себя бойцов.

— Опасны для ордена? — с ироничной усмешкой переспросил Владыка, — женщины и деты деревни Ясный Край были опасны для ордена? Или все то добро, что вы как послушные животные приволокли своим советникам в качестве доказательства выполненного приказа? Их сердца переполняла тьма, которая заставляла их и вас слепо уничтожать все светлое, что еще оставалось в этом мире. Как я мог спокойно смотреть на все это?! — голос Владыки подрагивал от гнева, и казалось, что он вот-вот разразится смертоносными заклинаниями, дабы покарать тех, кто осмелился придти в его страшный дом и упрекать в том, что, по его мнению, было самым верным решением. Бойцов проняло. Словно вспомнив что-то, что, по их собственному мнению, было совершенно недопустимо, они стыдливо склоняли головы и отводили ранее твердые взгляды в стороны, как будто пытаясь откреститься от обвинительных слов своего бывшего командира, а тот продолжал:

— Когда я высказался на очередном собрании совета о том, что нужно прекратить все это, что мы воины Света, а не алчные палачи Ия, меня просто подняли на смех, и сказали, что я стал слишком мягок и слаб, и не гожусь для руководства такой великой силой. Меня разжаловали до обычного бойца, а когда в очередном походе, я встал на защиту мирного населения, против всего своего отряда, перебив половину из них, меня хотели казнить, но живьем я не дался и, советники это знали. Они изгнали меня, а потом, объявили на меня охоту, надеясь на эффект неожиданности и свою подлость.

Я отправил на тот свет несколько сотен своих собратьев по оружию, чьи сердца и разум попали под влияние Мрака и пусть боги будут мне свидетелями, я больше всего на свете скорблю о том, что мне пришлось так поступить. Я всю свою жизнь служил Свету и продолжаю служить, невзирая на то, что мир окончательно погрузился во Мрак.

С каждым услышанным словом, в лицах бойцов просыпалась невиданная ранее надежда, на то, что еще все можно исправить, а бывший советник все продолжал свой монолог: