Осколки снов (СИ)

От этих слов мне стало ещё страшнее. Так хотелось превратиться в птицу и улететь, но я сдержалась.

Как и обещала, девочка меня накормила. И довольно неплохо. Она дала мене ещё хлеба и даже немного мяса, а потом налила в мисочку молочка. И тут у меня промелькнула мысль стать домашним животным. А что? Хотя… нет… когда придут её родители, мне не поздоровиться, да и к тому же я всё ещё слишком близко, к моему разрушенному дому. Меня, наверное, будут искать.

— А теперь давай играть, — оказалось, пока я ела, Аннушка привязала к нитке лоскуток ткани, а теперь хотела, чтобы я за ним бегала.

«Она меня что, котёнком считает? — подумала я. — Ну, и ладно. Побуду для неё кошкой в лисьей шкуре».

Так мы играли довольно долго, потом Аннушка захотела показать меня всей деревне. Мало кто воспринял меня с улыбкой, как тот старик, в основном все хотели меня пнуть или натравить собаку. А я только и думала, как по-тихому смотаться.

Наконец представился такой случай, какая-то тётенька стала отчитывать девочку за игры с диким зверем. А за двором, у которого мы стояли, как раз начинался лес.

Быстрее! Через открытые ворота, у сарая, распугав кур, и в лес.

— Держите разбойницу! — закричала женщина, услышав громкое кудахтанье, но я была уже почти у цели.

Можно было вздохнуть с облегчением. Да, я свободна! Но что делать теперь? Может, опять лететь? Всё дальше и дальше? Пака не окажусь так далеко, где меня не смогут найти те люди в доспехах…

Снова слёзы накатились на глаза, и даже сильнее, чем в прошлый раз, защемило в груди. Я осталась одна! Возможно, стала последним оборотнем. Куда мне идти? Меня никто не ждёт! Меня все бояться и ненавидят! Я чудовище по мнению людей! … а, возможно, и других мифов…

Когда приступ истерики прошёл, я снова орлицей поднялась в небо и заставила себя провести там остаток дня. Только бы это было оправдано.

Весь следующий день я тоже летела вперёд, останавливаясь только поохотиться и попить воды. К людям, я больше не заходила. Слишком уж они меня пугали.

К концу третьего дня моего путешествия, я вдруг почувствовала страх одиночества, которого не было до этого, похоже, его убивала боль от утраты всего, что было дорого. Снова слёзы покатились из глаз. А вдруг… это мне приснилось? И я убежала просто так? Тогда… откуда эта рана? Нет, наверное, всё было правдой… может, вернуться? Но там ещё могут быть они… нет, это уж слишком опасно.

Как раз страх одиночества и боязнь быть найденной заставили меня выйти к людям. Мой человеческий облик был уже не самым лучшим, он скорее вызывающим насмешки, а может, у кого-то и жалость. Кожа была вся в царапинах. Платья порвано и в грязи. На ноге рана, перевязанная лоскутком, но всё же…

— Пойду! — твёрдо решила я.

Не знаю, почему я тогда решила именно так. Почем, я не пошла, например, в стаю волков. Это ведь тоже семья. Может, потому, что за дни, проведённые в небе, я часто видела человеческие семьи и каждый раз мне хотелось вернуть свою. Но это чувство быстро отпускало, когда я поднималось выше. Ладно, ненадолго меня хватило, я убежала не так далеко, как хотелось бы, но скитаться дальше становилось всё труднее и труднее.

Двор, в который занесло меня шестое чувство, был очень аккуратный и опрятный. Сразу же на меня громко залаяла собака. Превратившись в птицу, я юркнула в какую-то постройку, в темноте не разобрала какую. Там было очень много мягкого сена. Наконец, можно было поспать не на холодной земле.

Впервые за эти несколько дней я уснула на чём-то мягком, хоть и немного колючем. Мне снились приятные тёплые сны, хоть и не помню какие. Но утром…

— Просыпайся! Быстро просыпайся! — я слышала чей-то голос. Кто-то тряс меня, но расставаться со сном не хотелось. — Просыпайся, дура!

— Не тряси меня! — пробурчала я.

— Это ж надо такие заявления! — я снова упала в сено, а этот кто-то продолжал: — Спит в чужом сарае, а ещё…

— В чужом! — я вскочила. — А ведь точно…

— Конечно в чужом, — хмыкнул мальчик, с виду мой ровесник, может, на год или на два старше. — А ты не заметила? Ты вообще кто?

— Прости, я не хотела, — начала оправдываться я. — Просто… просто… я не отсюда… и я…

— Ладно, к мамке тебя отведу, — мальчик скрестил руки на груди. — Она решит, что с тобой делать. Как тебя хотя бы звать?

— А… Анфа, — не подумав ничего лучше, назвала я настоящее имя. Но к счастью мой собеседник, ничего не заподозрил.

— А я Демьян. Приятно познакомиться.

Я кивнула и встала.

— А что у тебя с ногой?

— А это… долгая история…

Нужно было придумать действительно долгую и вразумительную историю. Но какую?

Глава 13 Люди и оборотни

Знакомство с матерью Демьяна прошло лучше, чем я ожидала. Она меня особо спрашивать не стала, похоже, сразу заметила, что мне пришлось не сладко. Да и вообще, она оказалась довольно приятной женщиной, с которой мы быстро нашли общий язык. И к моему огромному счастью тогда, она согласилась меня приютить, если я буду помогать по хозяйству. На что, я конечно, согласилась. Даже, грубоватый поначалу Демьян со временем стал относиться ко мне, как к сестре, и попросил называть его просто Дёма.