Осколки снов

– Как скажешь, ведьмочка, – поддразнил он и поймал ее за руку. От запястья к локтю на руке Глафиры выстроились в ряд три одинаковые родинки, и Марк поцеловал каждую из них. – Это же ведьминский знак, да?

– Ты знаешь, что ты совершенно невыносим? – вздохнула Глафира.

– Ты не первая, кто мне это говорит, – усмехнулся Марк.

– А первой была Ада? – напряглась Глафира.

Марк отпустил ее руку и уставился на луну над головой.

– Ты ее любил? – настойчиво спросила Глафира.

– А ты любила своего парня-блогера?

– Нет, наверное, – неуверенно сказала она.

– А я точно нет, – легко ответил Марк.

Он имел в виду Аду, но Глафира напряглась. Если для него так мало значила бывшая, если он так легко говорит о ней, хотя с ее смерти прошло всего несколько дней, стоит ли надеяться, что с ней у Марка будет по-другому?

Глафира не питала иллюзий. В этой жизни ее слишком часто предавали, чтобы она верила в сказки.

– Надеюсь, призрак твоей бывшей не явится ко мне, чтобы устроить сцену ревности, – пробормотала девушка.

– Давай спать, – Марк притянул ее к себе на грудь. – Завтра рано вставать.

– Спокойной ночи, – прошептала Глафира, прижимаясь к нему.

Марк не ответил. Он уже спал.

На рассвете Глафиру разбудил нежный шепот.

– Просыпайся…

– Сейчас, – с сонной улыбкой пробормотала она, не открывая век. С той самой минуты, как она увидела Марка, она мечтала проснуться в его объятиях. И теперь ей хотелось продлить это сладкое мгновение. Растянуть его на целую вечность.

– Просыпайся, соня!

Сон резко слетел с нее, как будто ее окатили ушатом колодезной воды. Глафира порывисто присела и уставилась на Марка.

– Как ты меня назвал?

Марк скользнул по ней блудливым взглядом:

– У тебя красивые буфера.

– Что?! – Глафира только сейчас поняла, что обнажена по пояс. Одной рукой она прикрыла грудь, другой зашарила по деревянному полу в поисках футболки.

– Не надо, – Марк перехватил ее руку, когда она уже схватила край футболки. – Ходи так.

Но Глафира с силой оттолкнула его, вскочила на ноги и натянула футболку. Так-то лучше. Она повернулась к парню, развалившемуся на полу, и грозно спросила:

– Повторяю вопрос: как ты меня назвал?

– Ты чего завелась? – Марк, приподнявшись, схватил ее за край футболки и с силой потянул к себе.

Не удержавшись на ногах, Глафира упала на него и кулачками уперлась ему в грудь.

– Ты на нее запал, да? – ревниво прошипела она.

Вблизи Марк был необыкновенно красивым – с этими его точеными скулами и волнующими губами, которые хочется целовать снова и снова. Кожа у него чистая, как после Фотошопа, а глаза дымчато-серые, бархатные… Такого потрясающего парня у нее никогда не было.

– На кого? – Марк в самом деле не понимал. Или только разыгрывал и себя дурачка?

– На эту серую мышь с косой! – оскорбленно выпалила она.

Она почувствовала, как напрягся Марк. Грудная клетка, в которую она упиралась кулачками, как будто превратилась в мрамор.

– При чем тут она? – Сон окончательно слетел с него, взгляд сделался острым и холодным.

Глафиру вдруг пробрало до костей, как будто с нее резко сдернули теплое одеяло, и она очутилась голышом на морозе.

– Ты меня Соней назвал! – с обидой напомнила она.

– Ты спала, – отчеканил Марк. – Я назвал тебя соней.

Какая же она дурочка! Глафира потянулась к нему, чтобы поцеловать и извиниться за свою глупую ревность, но вдруг очутилась на полу. Только что Марк был рядом, так близко, что она чувствовала тепло его кожи. И вот он уже стоит в полный рост, повернувшись к ней спиной, и поспешно натягивает футболку.

– Марк, извини… – пробормотала она, кляня себя за то, что все испортила.

– У тебя паранойя! – раздраженно бросил он через плечо, не поворачиваясь.

А затем быстро вышел из недостроенного дома, на ходу вынимая сигареты.

Глафира заторопилась за ним, влезая в спортивные брючки. Она испугалась, что Марк оставит ее одну в мертвой деревне, населенной призраками.

Но когда она выбежала на недостроенное крыльцо без ступеней, Марк сидел на краю, свесив ноги, и курил.

– Я испугалась, что ты меня бросил…

Глафира осеклась, услышав металлический лязг за околицей. В провале забора перед домом показалась вчерашняя баба с ведром. Повернула полупрозрачную голову на Глафиру, осуждающе пролаяла:

– Потаскушка!

Глафира неловко одернула футболку, пригладила спутанные после бурной ночи волосы. В том, чем они сегодня ночью занимались в недостроенном доме, даже у призрака не было никаких сомнений.

– Видела бы тебя твоя мать! – ворчливо добавила баба.

Глафира замерла, как будто ей влепили оплеуху. А затем кубарем скатилась с крыльца – не посмотрев, что до земли было больше метра.

– Ты куда? – донесся ей вслед удивленный возглас Марка.

Глафира пулей вылетела за ворота, остановилась напротив призрака, выдохнула:

– Вы знаете мою мать?

В ту же секунду из-за верхушек леса хлынуло солнце, и в его золотом сиянии ворчливый призрак окончательно истаял, оставив ее вопрос без ответа.

– И что это было? – Марк нагнал ее за забором. – Про твою мать?

– Ничего, – буркнула Глафира, отворачиваясь.