Осколки Солнца

Но больше беспокоило другое. Я сунула в рот палец, щупая клыки. Вроде бы нормальные, ничуть не более острые, чем раньше. Но что-то во мне все же поменялось. Будто все чувства обострились разом. Шорохи, дыхание Клода, запах сырости и гнили, слепящий свет. Всё было слишком. Нахлынула паника.

— Клод! Я человек?! Правда же, я человек?!

— Не знаю. До этого ты выглядела как оживший труп, да и сейчас немногим лучше, — слова брата вонзились в сердце будто отравленные иглы. — Но ты узнаешь меня. Не представляешь, насколько это радует!

Я потянулась к Клоду за объятиями, желая найти в них утешение и поддержку, но он остановил меня.

— Тебе пока лучше держаться немного в стороне. Я утоплю тебя в слезах и задушу в объятиях, когда всё закончится. Но пока нам надо выбраться и привести тебя в порядок. Устал, как собака. Ты можешь идти?

Я посмотрела на свои ноги. Туфли промокли, но холод не слишком беспокоил, как и впивающиеся в стопы камешки.

— Да. Пить хочу. Горло просто горит.

Клод отвел взгляд.

— У меня ничего с собой нет. Придётся потерпеть.

Брат протянул руку, и я несмело её взяла. Он шёл немного пошатываясь, шаркая ногами и сутулясь. Казалось, что в любой момент брат может потерять сознание.

— Почему мы здесь? Что произошло?

— Долго рассказывать, — вяло ответил Клод. — Меня поймали религиозные фанатики, затем освободила вампирша и привела в подземелья Ситэ. Там целые коридоры по Нотр-дамом! Мы случайно встретили месье Эмбера около вампирского храма. Произошла резня, из которой я еле-еле ускользнул, прихватив тебя. Эмбер тоже свалил, но нам с ним лучше пока не пересекаться.

— И ты так просто… А Ракоци?

— Вырубил его.

— А?!

— Ты мне не веришь? Не веришь собственному брату? — возмутился Клод. — Шевелись давай.

Я послушно ускорила шаг, но выдержки хватило минут на пять.

— А куда мы идём?

— Не знаю. Кажется, я заблудился поворотов пять назад.

Коридоры вокруг нас не выглядели обжитыми. Никаких следов человеческого пребывания — только пыль, грязь и паутина. И иногда скелетики грызунов. А если мы так и продолжим бесцельно бродить по катакомбах, то скоро и наши скелеты украсят местный интерьер. В конце концов произошло то, что должно было случиться. В лампе кончился керосин, и мы остались в полной темноте. Тяжелой, давящей.

— Мы должны идти дальше. Мы должны… — голос Клода дрогнул. — Мне страшно, Клэр. Я не хочу умирать так.

Я притянула его к себе, и, невзирая на сопротивление, обняла. Сердцу у Клода стучало как бешенное. Какие слова утешения я могла подобрать?

— Ты зашёл так далеко, а теперь отчаиваешься. Но это не страшно. Любой бы в отличие от тебя сдался уже давно. Но Леграны не такие. Помнишь, что говорил папа?

Дыхание Клода немного успокаивалось, хотя мое плечо, в которое он уткнулся, предательски намокло.

— «Господи, дай мне силы выстоять и не запятнать себя грехом сыноубийства»?

— Нет… Стоп? Когда он вообще тебе такое говорил?!

— Когда я пробрался в исповедальню, и убедил мадам Альгре прилюдно признаться в измене своему мужу с регентом церковного хора?

— Это ужасно! Но я совсем не об этом. Папа говорил, что Господь дает людям только те испытания, что они способны выдержать. И награждает верящих.

— На том свете? — шмыгнул носом Клод. — Всё нормально. Просто устал.

Я погладила брата по щеке. Она немного кололась. Повзрослел. Ещё год назад у него даже пушка под губой не было, а теперь уже небось бреется вовсю. Хотя сама кожа огрубеть не успела — мягкая, почти как у девушки. Захотелось уткнуться носом в его шею, вдохнуть родной запах. И ещё, почему-то, попробовать на вкус, лизнув бьющуюся на шее жилку…

Клод жестко меня встряхнул, так, что клацнули зубы. Даже язык немного прикусила.

— Что… Эй, мне больно!

— Контролируй себя, Клэр. Попробуешь крови — окончательно превратишься. Хочешь стать вампиром, а?!

— Н-нет. Я не собиралась тебя кусать.

— Да? Готов поспорить, что ты уже облизываешься.

— Просто губы пересохли!

— Так не годится. Чёрт, я даже не могу тебя в темноте видеть, а ты уже навострилась мной закусить.

— М-м-м?

Тёплый. Приятный. Я обвила талию Клода руками, стремясь прижаться как можно плотнее. Десны заныли.

— У меня голова кружиться. Дай мне попить…

Клод вырвался.

— Хорошо, — неожиданно миролюбивым голосом сказал он. — Стой спокойно и подожди немного. Я тебе помогу.

Клод ласково коснулся моих ладоней. Придерживая, на самом деле. Но подвох я заметила, лишь когда запястья неожиданно обожгло.

— Ты что, меня связываешь?!

— Веревкой было бы надежнее, но лоскутья тоже сгодятся. И вот еще.

Он ещё и кляп сделал из своей вонючей рубашки!

— Прости-прости. Обычная осторожность. Буду тебя придерживать, чтобы не навернулась.

Теперь наша скорость, в полной темноте и с моими связанными руками, стала еще медленней. Сознание то уплывало, то возвращалось, когда Клод встревожено меня звал. Но ногами я как-то всё же передвигала.

И первой смогла почувствовать холодное движение воздуха, коснувшееся щиколоток. Отчаянно замычала, пытаясь привлечь внимание Клода.

— Что, снова хочется пить? — саркастично спросил брат. — Не за мой счет, сестренка.