Осколки старого мира (СИ)

— Тогда что, если я задам тебе вопрос о чем-то глубоко личном? Ну, например, за что ты так влюбилась в Амброуса?

Она поморщилась:

— То я отвечу, что постановка вопроса сама по себе дурацкая. Это попросту не так работает. По-твоему, люди любят только за что-то?

Килиан задумался.

— По-моему, люди любят тех, кто их восхищает чем-то. Тех, на кого смотрят, как на богов, даже сознавая, что это всего лишь люди.

Он почувствовал, что говорит не то и не так. То, что он говорил, не было логическим выводом, — он пытался сформулировать то, что просто чувствовал. А чувства были ненадежной почвой.

И немудрено, что Лана не сочла его слова убедительными. Она покачала головой:

— Нет, Кили. То, о чем ты говоришь, это вообще не о любви. Всего лишь о восхищении. И именно потому что ты путаешь эти понятия, ты и не можешь по-настоящему доверять. Доверие — следствие любви. Но для тебя любовь — это восхищение. Поэтому ты так одержим стремлением быть оцененным, признанным. Ты хочешь, чтобы люди восхищались тобой, потому что для тебя это значит, что они будут тебя любить. Но у этого есть и оборотная сторона. Это значит, что когда тобой НЕ восхищаются, тебя не любят. А так как ты не сможешь всегда вызывать восхищение, это значит, что любовь людей ты рано или поздно потеряешь, и твое доверие обернется против тебя. Вот почему ты не можешь доверять. Никому, в том числе и мне.

— Есть люди, которые восхищают всегда.

Голос чародея звучал глухо, как из бочки. Он не был согласен с тем, что говорила девушка. Он хотел отмести это, назвать чушью…

Но банальная логика подсказывала, что настоящая чушь не вызывает такой глухой тоски.

— Я не знаю таких, — ответила Лана, — Не представляю таких, и, по-моему, это само по себе как-то нездорово.

— Да что ты знаешь!.. — не сдержался Килиан, но тут же заставил себя успокоиться:

— Извини. Давай лучше сменим тему.

— Хорошо, — легко согласилась девушка.

Но по взгляду, который она кинула на него, ученый понял, что своим отказом продолжать разговор он сказал ей больше, чем любыми словами. Да и сам он понимал, что хоть на мгновение, но потерял самоконтроль, раскрыв одно из главных своих уязвимых мест.

И в одном эжени была точно права: он действительно боялся раскрыться даже при ней. Он привык в любой момент ждать удара с любой стороны. Излишне говорить, что с полным доверием это сочеталось плоховато.

— И на какую тему ты хочешь ее сменить? — с легкой ехидцей спросила Лана.

Мстительница мелкая!

— Ты взяла кольчугу, как я советовал? — озвучил Килиан первое, что пришло в голову.

— Взяла, — кивнула девушка, — Хотя смысла я не понимаю. Если я окажусь в гуще боя, меня не спасет даже полный рыцарский доспех. Пулю она вроде как тоже не останавливает. И потом, я попробовала ее поносить; плечи уже через пятнадцать минут пообещали отвалиться.

— Пулю из винтовки не остановит ни один доступный нам доспех, — покачал головой ученый, — Я посоветовал кольчуги — и тебе, и остальным, — для защиты не от оружия, а от магии. В отличие от лат или тем более кожи, кольчуга может образовывать клетки Фарадея. Халиф мог создавать ударную ионизацию, как и я. Это сравнительно простое заклятье; думаю, адепты рангом пониже это тоже умеют. И я почти уверен, что хоть кто-то из них отправится в Гмундн. Конечно, кольчуга не дает надежной защиты. Но хоть какая-то. Если разряд не пройдет через тело насквозь, этого уже может хватить, чтобы спасти жизнь.

Иоланта задумчиво кивнула. И даже не придралась к «умничанью».

— А ты сам?

Ученый оттянул край табарда, демонстрируя кольчужную рубашку восьмерного плетения.

— Я постепенно приучаюсь носить кольчугу большую часть дня. Но если честно, плечи от этого устают не только у тебя. Нагрузка у нее неравномерно распределяется.

— Ясненько… — протянула Лана.

Какое-то время она ждала от него новой реплики, но не дождалась. Он, в общем-то, знал, что это проблема. И что его недостаток социализации делает общение с ним куда более неприятным для нее, чем ему бы того хотелось. Но вот не мог он ни с полной уверенностью судить, что будет для нее интересным, ни заговорить о том, что может оказаться неинтересным.

— А расскажи о той стране, куда мы едем, — спасла его из неловкого положения девушка, — Как ты ее назвал, Восточная Империя?

— Так она звалась к Закату, — кивнул ученый, — Правда, скорее по привычке. По меркам Дозакатных это было далеко не самое крупное и значительное государство… Хотя все наши герцогства оно, понятное дело, превосходило.

— По идее, то же самое можно сказать о всех Дозакатных королевствах, — заметила Лана.

— Не о всех, — хмыкнул юноша, — Но о большей части. И, кстати, не вполне верно называть их королевствами. Когда-то большинство из них такими были, но на момент Заката короли были для них таким же атрибутом прошлого, как и для нас. Только в отличие от нас, у них это было обусловлено не размером государств, а другой формой правления. Примерно как в торговых республиках.

Он хмыкнул: