Осколки старого мира (СИ)

Килиан сделал резкий шаг к голограмме, закрыв Лану своим плечом:

— Это прозвучало бы угрожающе, да только угрозы от проигравших не особенно впечатляют.

Лицо Первого адепта исказилось от гнева:

— Смейся, пока можешь, шакал! Ваши силы ничто в сравнении с могуществом Лефевра! Тогда, на острове, вы застали меня врасплох, но второй раз я так не подставлюсь.

Чародей спокойно пожал плечом:

— Ну, значит, мы придумаем что-нибудь новенькое.

Он старательно демонстрировал уверенность, безразличие и легкую форму пренебрежения, а сам старательно думал. Ни тщеславие, ни горечь поражения не были главными мотивами халифа. Тут что-то еще. Что-то, что он упускал. К сожалению, Килиан Реммен не был тонким психологом. Теоретические знания у него были, но очень остро недоставало опыта и понимания. Ему проще было иметь дело с абстрактными теориями, чем с живыми людьми.

— И потом, — продолжил чародей, силясь одновременно потянуть время и спровоцировать противника на еще одну подсказку, — Я хотел бы задать тебе приблизительно тот же самый вопрос, от которого очень забавно бесятся христианские проповедники. Если твой Владыка так могущественен, то зачем ему вообще ты? Почему бы ему самому не устроить нам потоп, огненный дождь, превращение в соляные столбы или еще какое членовредительство, в смысле, божественную кару?..

Это был идиотский вопрос. Прежде всего потому что ученый прекрасно знал на него ответ. Причем совершенно разный ответ в случае христианского Бога и в случае Владык.

К сожалению, понял это и халиф.

— Ты знаешь ответ, — рассмеялся он, — Знаешь, иначе не научился бы магии Владык. Я не знаю, кто ты: вор, еретик или предатель. Но за свое преступление ты умрешь. И смерть тебе принесут знания, дарованные мне Владыкой Лефевром!

Ученый понял, что ошибся. Его направление действий изначально было неверным. Первый адепт добивался того же, что и он: тянул время. Он пытался удержать внимание на своей персоне, — его внимание, внимание Ланы, внимание солдат. Он хотел, чтобы они не спускали с него глаз.

Глаз…

Что-то щелкнуло в голове Килиана, раскрывая замысел черного колдуна. Глаза! Ну, конечно!

— Посмотрим. Пока то, что ты показал, не особенно впечатляет. Много силы, мало продуманности. Как деревенский амбал, считающий себя воином на том основании, что у него дубина больше.

Говоря эту, весьма натянутую речь, ученый за спиной взял руку Ланы и дважды сжал условленным образом.

Не прошло и двух секунд, как она пришла в кристальный грот его сознания.

«Зачем ты лезешь в спор?» — сходу спросила она, — «Он ведь специально тебя провоцирует»

«Да, это так», — не стал спорить Килиан, стараясь скрыть от нее несколько потрескавшихся кристаллов.

«Слушай, времени мало. Я понял, что он задумал. Он сосредотачивает на себе наше внимание. Чтобы кто-то другой подобрался к нам под пологом отведения глаз»

— Мы встретимся в бою, — глаза Первого адепта угрожающе сузились, — И ты увидишь, на что я способен как воин. Это будет последнее, что ты увидишь.

Тут долго придумывать ответ не пришлось.

— Как воин? А я думал, все, на что ты способен, это насиловать связанную девушку… Впрочем, даже тут тебе потребовалась помощь твоих людей.

Выпад чародея поддержал гогот солдат, а вот Лана осталась недовольной:

«Обязательно было ЭТО упоминать?»

«Знаешь, не так-то просто одновременно думать над ответом и анализировать его планы. В общем, так. Я продолжу пикировку. А ты тем временем внимательно оглядись вокруг. Высматривай в воде и в небе. Возможно, это будет регенератор, десантная шлюпка, что-нибудь типа плавучей мины или даже целый корабль»

«Я свяжусь с Тэрлом», — откликнулась девушка, все еще явно злая на упоминание того, что с ней чуть не сделали на острове.

«Если считаешь нужным»

Иоланта покинула беседу. Про потрескавшиеся кристаллы она так ничего и не сказала. Может, не заметила.

А может, не поняла, что это значит.

— Я возьму ее на твоих глазах, — пообещал халиф, — И заставлю тебя смотреть, как ей начнет это нравиться. Им всем рано или поздно начинает… Если не умирают раньше, конечно.

Вот тут он уже смог задеть Килиана, но тот постарался не показать этого.

— Знаешь, у моего народа есть примета. Тот, кто активнее всех похваляется будущими победами, меньше всего стоит в настоящем. Это с равным успехом относится и к солдату, и к любовнику.

Гневный огонь в глазах колдуна горел до того ярко, что ученый поневоле подумал, а не слишком ли он рискует.

— Я с удовольствием послушаю, как твоя бравада сменится мольбами, — пообещал Первый адепт, — Твой народ — всего лишь рабы по своей природе. Рабы, забывшие свое место. Но скоро Владыка вернется и восстановит естественный миропорядок.

Килиан хмыкнул. Он знал, что реальная история была несколько сложнее. Вечность — долгий срок, и народы, бывшие ранее рабами, не раз становились хозяевами. Обратное не менее верно. Однако, ученый прекрасно сознавал, что для спора (не путать с цивилизованной дискуссией) концепции сложнее, чем «мы в белом, а вы мусор» никогда не годились.