Осколки тебя

К черту девчонку Холт! Вытравить ее из своей души и памяти, вот что нужно и чего я хочу. Но, боюсь, Лоретт мне в этом не поможет.

— Не сегодня и не сейчас.

— А потом, Картер? Ты не забудешь обо мне?

— Не знаю. Возвращайся к друзьям, Лоретт, здесь опасно. Я хочу побыть один.

Лоретт смеется, я отпускаю ее, и она отходит. Зря стоит и ждет в надежде, что я повернусь — мои мысли сразу же возвращаются к другой.

— Это с тобой опасно быть, Райт! А ты жестокий! Но я, пожалуй, рискну напомнить о себе …

Первый звонок от сестры я пропускаю, но отвечаю на второй. Мы не привыкли с Викторией созваниваться, и я не собираюсь обсуждать с ней произошедшее в школьном зале и свои поступки. Подозреваю, она была удивлена моей выходкой не меньше других. Но я совсем не ожидаю того, что услышу в динамике нечленораздельную речь и плач.

— Ка-картер… помоги… мне плохо.

Едва я слышу ее голос, как меня тут же пронзает чувство тревоги и нешуточный страх.

— Вики? Вик?! Что случилось?!

— Все кончено… Я больше не хочу жить!

Я скорее догадываюсь о смысле ее слов за чередой рыданий и всхлипов, и ору в телефон:

— Что за хрень ты несешь?! Ты можешь внятно сказать? Где ты?! Что, мать твою, происходит?!

— Дома. Я и Николас… мы переспали.

— Что?!

— Я думала, что нравлюсь ему… Что я для него что-то значу… Он говорил, что давно хотел быть вместе. А потом… потом сказал, что ты не должен был спать с Леной и заплатишь за это. Что он давно тебя ненавидит, а я — слепая дура, и ему плевать на меня.

Вики говорит все бессвязнее, но я и сам будто проваливаясь в глухоту, сдавливающую пространство вокруг меня в такую плотную сферу, что начинает звенеть в ушах.

— Не молчи! Говори! — уже кричу, но звуки словно тонут в горле, сжимая его липким страхом.

— Мне страшно…У меня были таблетки… мамины. Папа просил выбросить, но я не смогла… Картер!

— Что ты с ними сделала? Ну?!

Однако я и сам догадываюсь. Яблоко от яблони недалеко падает. Чем отец только думал!

— Вики! Вик! Слушай меня внимательно! Я сейчас вызову помощь и приеду! А ты должна промыть желудок. Немедленно!

— …не могу… — в трубке что-то падает и разбивается. Или падает сама Вик. Я снова слышу бессвязные всхлипы и полный ужаса вскрик:

— У меня отнимаются руки и болит живот… Я умру, Картер? О, господи, я не хочу! Спаси меня!..

Глава 46

Отцу звонить некогда, да и бесполезно. Он не пил много лет, даже после смерти Алекса, а теперь нашел выход забыться. Уезжая из дому, я оставил его с бутылкой виски, так что сейчас он наверняка в стельку пьян и не способен отреагировать должным образом даже на свою рожу в зеркале.

Я набираю «911» и объясняю диспетчеру из службы спасения, что случилось. Называю домашний адрес, говорю, как войти в дом, и мчусь к Вики так быстро, как только могу. Выжимаю газ до предела и рву душу черному «Ducati», разбавляя скорость липким страхом и тревогой. Отчаянием, которое, кажется, способно вырваться из меня криком даже сквозь поры.

Дорога и память беспощадны ко мне, и перед глазами встает картина гибели Алекса. И мать, укрытая цветами на своем последнем ложе, словно грешница покаянием.

Нет! Чертов гребаный Бог! Пожалуйста. Я не могу потерять еще и сестру!

Я приезжаю на холм первым, бросаю мотоцикл под Белым дубом и вбегаю в дом. Нахожу Викторию на полу в ванной комнате, лежащую без сознания возле осколков разбитой вазы и охапки рассыпанных роз. Ее лицо измазано косметикой, на руке выше запястья черным маркером выведена надпись «Прости», а с длинных волос натекла вода — словно она мочила их под душем. И только ей одной известно, какого черта она собиралась тут вытворить!

Я поднимаю ее на руки и спускаю вниз, в гостиную — как раз вовремя, чтобы передать в руки прибывшим медикам. Это насмешка судьбы, но я узнаю бригаду спасателей. Это та же команда, что приезжала на вызов к матери. И тем паскуднее все выглядит. В прошлый раз они уже ничем помочь не смогли.

Про этот раз я боюсь даже думать.

У Виктории паралич дыхательного центра и глубокая потеря сознания, переходящая в коллапс. Сильнейшая передозировка психотропным препаратом и снотворным. Она выпила слишком много лекарств, чтобы справиться с дозой самостоятельно, и медики начинают бороться за ее жизнь прямо здесь, в гостиной, сдерживая судороги и тестируя главные функции организма. Не замечая вышедшего из спальни на яркий свет и ничего не понимающего отца.

Он внезапно оказывается в новом аду и погружается в дежавю — всё это уже происходило с ним однажды, и, не в силах справиться с увиденным, рушится, сползает по стене, хватая немым горлом воздух. Повторяя что-то, чего мне не расслышать.

Возможно, ему все кажется страшным сном. Одним из многих, которые его не оставляют в последнее время.

— Джефри, давай носилки и готовьте дефибриллятор! Давление и пульс падают! Марта, жгут! Ищи вены, вводим внутривенное! Увозим девочку, срочно! Алло, диспетчер? Да, вторая бригада! Вызов подтвержден, у нас по шкале десять баллов из десяти! Нужна реанимационная команда! Выезжаем!

— Молись, парень, чтобы мы успели ее довезти. Будем делать все возможное!