Осколки тебя

Дикон натянуто, недружелюбно улыбнулся.

— Нет, никто не может быть полностью хорошим. Но Эмили была чертовски близка к этому. Она любила своих родителей, уважала их. Была популярна в школе, но никого не задирала. Умная, но не гений. Хорошенькая в том смысле, что вы знали, что когда она вырастет, то станет красивой. Она любила сплетничать, но не в жестокой форме, просто ей нравилось делиться информацией о людях. Хорошими вещами, а не их секретами. Хорошая слушательница. Может быть, она слишком много говорила, но только потому, что ей нравилась жизнь.

— Ты любил ее, — сказала я, сразу поняв это.

Дикон дернулся, как будто я ударила его, и покраснел. Его разозлило мое замечание. То, что я вообще его сделала. Или, может быть, то, что он не смог скрыть свою реакцию.

— Вы встречались?

Я ни за что не остановлюсь сейчас, не тогда, когда была так близка к ответам. Мне хотелось знать больше о призраке в моем доме и обо всех, кто с ним связан.

— Нет, — сказал он.

Одно-единственное слово было жестоким. Полным сожалений, потери и неприятия.

Дикон был не нужен Эмили. По какой бы то ни было причине. Я не считала ее женщиной способной смириться с тем, что он ежедневно обслуживает наркоманов. Но Дикон был в ее вкусе. Он всем нравился. Значит, либо Эмили была лесбиянкой, либо у нее был кто-то еще.

У меня был соблазн задать оба этих вопроса, но я помнила о том, что не могу давить на бармена, иначе он откажется меня обслуживать.

— Тебе не нравится, что я спрашиваю о ней, — заметила я.

Его лицо потемнело, превратившись во что-то уродливое. Сильно отличавшееся от его обычной дружелюбной маски бармена.

— Да, Магнолия, мне не нравится, что ты говоришь о любви всей моей жизни, которая перед смертью трахалась с другим мужчиной.

В его словах был гнев. Горечь. Намного больше обычного. Но опять же, была ли норма у горечи по этому поводу? В любых эмоциях нет определенной дозировки.

Но было и кое-что, что заставило меня забеспокоиться. Когда с него сползла обычная маска, на свет вылезло то, что немного напугало меня. Внутри Дикона таилось насилие, завуалированное так ловко, что даже я его не заметила. А я чертовски хорошо умела видеть насилие в людях.

Дикон ушел, прежде чем я успела спросить еще что-нибудь. А я определенно собиралась спросить. Например, с кем Эмили трахалась перед смертью?

Довольно важный вопрос, учитывая, что секс и убийство сочетаются друг с другом, как красное вино и стейк с кровью.

~ ~ ~

Дикон не вернулся. Не за то время, которое мне потребовалось, чтобы взять свой стакан и налить еще.

Я бросила несколько купюр на стойку, кивнула другим, не признававшим моего существования посетителям — именно то, что мне нравилось — и отправилась домой.

Дома я прочесала каждый уголок в поисках хоть чего-нибудь. Старой фотографии Эмили, забытой родственниками. Дневника. Чего угодно. Но, несмотря на то что оставила себе все ее вещи, не нашла ничего личного.

В итоге я прибегла к тому, чего изначально делать не собиралась. Пошла искать информацию об Эмили в интернете. Я могла бы и должна была сделать это раньше, но не хотела портить образ, сложившийся у меня о ней благодаря ее книгам, дому и фотографиям с места преступления. Снимки были настолько ужасными, что я мало что смогла разглядеть, кроме того, что Эмили была блондинкой, а кровь залила почти всю ее голову. И она была не высокого роста. Вот и все.

Ее страничка в Instagram все еще существовала. На фотографии она широко улыбалась. Белые, ровные зубы. Счастливые глаза. Так банально.

Поиск в интернете оказался продуктивнее. Я нашла больше ее снимков. Нашла то, что и ожидала найти. Практически всегда улыбающаяся женщина. Друзья. Симпатичная, но ничего особенного. Я бы назвала ее искренней, если бы верила, что на этой планете есть хоть один искренний человек. Здоровая.

Я провела весь остаток ночи, прочесывая интернет в поисках чего-нибудь, что могло бы запятнать имя мертвой женщины и немного опозорить ее. В итоге заснула за своим ноутбуком, не написав ни единого слова.

~ ~ ~

— Мне нужен номер Дикона, — сказала я, когда Марго ответила на звонок.

Большое событие — обмениваться с кем-то номерами телефонов. Я ненавидела быть доступной и то, что нынешнее поколение считало, что заслуживает моего ответа на сообщения или фотографии, отправленные без раздумий и усилий. Письма — другое дело. Ответ на них требовал время.

Но интернет-дерьмо? Я ненавидела его и фразочки: «Люди имеют право на ваше внимание». «Они заслуживают вашего ответа». К черту это.

Номер моего мобильного был менее чем у десяти человек. Моя мать неохотно занимала десятое место. Марго была одиннадцатой по счету, и я даже не очень переживала на этот счет. Мне нравилось, что в моих контактах записан ее номер. Особенно сейчас.

— Попахивает неприятностями, — ответила Марго, ничуть не обеспокоенная тем, что я даже не поздоровалась.

Я уставилась на свой ноутбук.

— Никаких неприятностей. Просто…

Я замолчала, оглядывая кухню. Возникла идея и я захромала к своей машине.

— Проблема в доме.

— Хммм, какая проблема?