Осколки тени и света (СИ)

– У меня боязнь открытого пространства.

– Как вы тогда по поселку ходите?

– В полнейшем ужасе. – И я, отвечая, ни капли не кривила душой.

Противостояние набирало обороты. Ир Осат, будучи мужчиной представительным и внешне приятным, пытался зайти с другой стороны – начал ухаживать, но быстро смекнул, что выглядит полным болваном и прекратил. Давил растущей пеней на просроченный земельный налог. Я искренне ужасалась, поскольку точно знала, что это такое, но поделать ничего не могла. Пока недвижимость не в реестре, никто с меня ничего требовать не может. Налог положен Ирию, а для регистрации меня как плательщика нужно свидетельство собственника, которое я, поданная Нодлута, должна сначала на родине получить, а между мной и земельной палатой – карантин, куда гражданским с некоторых пор ход категорически закрыт. За то, что я это знаю – Эверну спасибо. Он, пока Каса искал ему замену, от скуки листал свод законов Ирия, а в нодлутских, видимо, и так был подкован. Так что мы с Осатом при встрече раскланивались и многозначительно молчали. Он – угрожающе и властно, я изображала трепет и ослиное упрямство. Второе выходило не в пример лучше.

Молчала я и сейчас. Убирала сладкую лужу со стола, пока Мелитар сверкала глазами.

– И чего ждете, – не сдержалась я. – Что я в блуде каяться начну или внука вашего в мужья просить?

– Жду, когда тебе ночные радости разум застить перестанут, – охотно отозвалась ирья.

– Вы велели найти кого-нибудь? Я нашла.

– Лучше б ты Эверна сюда жить позвала, все проку больше. Инне’Кайт глазурь слизнет и опять пропадет, пока не приспичит до звона. Ему дурная голова и шило в заду на одном месте сидеть не дадут, а тебе тут жить. Комнат много, кто будет знать, что вы с Ромисом не пара, а так, напарники? И Кайту спокойнее, что ты под присмотром.

– Так за чем дело стало?! Позову! – я вспылила и свернула полотенце в жгут так, будто бы это чья-нибудь шея, желательно, ира Осата, но и кое-кому наподдать по этой самой шее за выкрутасы тоже не мешало бы. – Позову Эверна. Ира Мертца. Он хозяйственный и терпеливый, при дамах не выражается, даже если на него лестницу ронять. И ира Бешета. Он милый, особенно когда смущается, и крылышки с рыжим кантом на перьях. Красивые. Близнецов Кавкиных еще, они веселые. Зелвиных вообще скопом, у них одна Бруснитца в доме за всеми ходит, так как раз мне в помощь. На такую ораву попробуй приготовь. Мне мама как-то сказку рассказывала про заморские страны, где женщин для красоты и всяческого ублажения держат. Гарем называется. А я мужиков соберу. Тоже для. Как по мне – все та же казарма, о которой Ка́са мечтает. Может тогда и отстанет? Как думаете?

– А я уже не думаю. – Мелитар устроилась за столом с чашкой и довольным видом. – Раньше думала. Думала, когда уже твой огонь себя покажет.

Я, спохватившись, поспешно сунула тлеющее полотенце в лохань с водой. Воняло жженой тканью и травяным чаем пахло. Кашей, что Ине варил. Вкусно вышло. И лавандой еще. И железом. От моих волос. И вообще, я вся была будто насквозь из его запаха.

– Всего-то стоило сказать “отдай”, – прищурилась ирья, – тут и характер вылез, а то ходила ни то, ни се. Темные всегда темные, даже если света через край. – Отодвинула чашку, посмотрела. – Любую семью выбирай – примут. Кроме моей. Хоть ты и пришлая – не поймут, если родича за себя возьмешь. А на Встречный день на край встанешь, и пусть ловит свое счастье.

Встать на край, как бы странно и страшно это ни звучало для меня, у крылатого народа значило доверится ветру и крыльям того, кого выбрала своей парой. Девушка закрывала глаза и шагала с обрыва, под которым караулил избранник. Такой вот обряд венчания.

– Кайтинн его имя, – заговорила Мелитар совсем другим голосом, и сердце ухнуло вниз, будто я прямо сейчас с обрыва шагнула, а поймать некому. – Должно было быть таким, если б он не родился ногами вперед в день черного солнца. Вечно-не-мертвые призвали Тьму, и в момент, когда Инеко издал свой первый звук, Хранящая была в мире, услышала и вспомнила, что задолжала даэмейн наказание. Но я верю, что все ошибаются, даже предвечные силы. Вас мир друг для дружки лепил. С полувзгляда видно. Жаль, нашлись не сразу. Он обманывался, тебя обманули, но как уж вышло. Пешт по-орочьи – очаг, сердце дома, а Инеко дом нужен как никому, потому что у него дома, настоящего, не было никогда. То, что ему покоя нет вдали от тебя, он уже сам понял, поймет и остальное.

Глава 9

Разговор с Мелитар поумерил радужное сияние у меня перед глазами. Я неторопливо прибралась везде, где мы с Ине оставили свидетельства примирения. После ванной я то и дело принюхивалась к себе, чтобы понять, остался ли на мне запах Ине или это просто лавандовое мыло. Сам источник запаха явился к ночи, взбудораженный, нервный и мрачный. От него тянуло тьмой и влажной снежной сыростью. Весна в этом году торопилась. Днем было солнечно и почти тепло, но к ночи натягивало тумана или снегом сыпало из прячущихся на вершине Форьи туч, утром крыши искрили от инея, тонкий слой наледи на дорожках превращал раннюю прогулку в безобразие.