Осколки вечности

Рыцарь успел присесть, закрыв голову руками. Он зажмурился и, содрогаясь от ужаса и напряжения, ждал, пока эта зловонная лавина проносилась, скрежеща и клацая костями у него над головой.

– Ну что ж вы, Ройгар? - раздался голос некроманта, когда стихла музыка.

Рыцарь открыл глаза. Кассар стоял перед ним, сложив руки на груди и задумчиво поглаживая длинными пальцами свой подбородок.

Горбун подобрал два залитых кровью темноэльфийских клинка и, уложив в футляр, поставил к ногам нового, полноправного владельца.

– Если вы так впечатлительны, то лучше не оборачивайтесь, - посоветовал заклинатель мертвых, стеклянным взглядом смотревший поверх Ройгара.

У рыцаря по спине пробежал холодок, когда сзади опять раздался этот скрежет и клацанье костей. Только в этот раз они звучали отдаленно, сопровождаемые приглушенными, нечеловеческими криками, полными отчаяния и ужаса.

Глава 8

«Этот город можно не любить, но опасно недооценивать…»

из письма Клода жене

Т ракт встретил путника, выбравшегося на него из глубин подмерзших от холодных северных ветров топей, безлюдностью и грязной жижей, в которой увязали копыта коня. Тонкий белый покров таял под еще теплыми лучами солнца, и на больших дорогах становилось невозможно перемещаться.

До развилки большого тракта оставалось не так далеко, о чем напоминали приближающиеся с запада горы, и застревать почти у «столичного порога», как купцы меж собой называли славный городок на перепутье, было особенно досадно. Ведь, в конечном итоге, все мытарства могли оказаться бесполезны, так как настроения в Шаргарде менялись подстать временам года и даже чаще.

Иной раз, когда на его величество нападали приступы благочестия, из города временно изгонялись все торговцы. Дабы они не осквернили торжественность шествия своим присутствием. Это было такое событие, когда добрая сотня дворян закованных в латы, пугающие своим блеском и шумом горожан, отвыкших от такого зрелища, направлялась к собору, чтобы там предаться молитвам за упокой душ падших в войне или еще чему-нибудь, в чем король проявлял, в отличие от государственных дел, большую изобретательность.

Иногда устраивались облавы на воров и контрабандистов, под немилость попадали многие практикующие чародеи, не входившие в гильдию при дворе, особенно если год оказывался неурожайным на пшеницу, но урожайным на разоблачения ведьм и чернокнижников, из-за чего выходил эдикт на повышение полномочий инквизиции в определенном месяце, дабы «очистить от скверны».

Все эти безрадостные новости можно было узнать у «столичного порога» и, если они касались приезжих, переждать или, на худой конец, поворачивать коней и перебираться в провинции, где землей владели менее усердные поборники веры. Однако же при всем этом Шаргард оставался центром торговли, ремесел, религии и магии обоих Феларов, благо перечисленные события случались в нем не так часто, как было во времена прежнего короля.

Карнаж спешил и клял на все лады распутицу, что задерживала его в самый неподходящий момент. Здесь явно проехал обоз в дюжину хорошо груженых телег, разворотив подмерзший за ночь тракт, а полукровке не улыбалось снова встретить ночь в пути, так как у «столичного порога» это было чревато. Где-то в тех местах, что иссеченные оврагами оставляли лишь хлипкий мост единственной возможностью пробраться и достичь видневшегося вдали городка, сходились с большим трактом «серые дороги». Среди оврагов частенько укрывались обозы контрабандистов, дожидающиеся там пока вернутся посланные за новостями разведчики. Такая публика не отличалась разбойничьей кровожадностью, но любила сохранять инкогнито. Поэтому Феникс решил как можно скорее преодолеть опасный участок, тем паче отряд Тарда наверняка уже добрался до столицы, ведь убийцам драконов, в отличие от остальных, там были рады всегда. И тем больше полукровке хотелось скорее напомнить Бритве, что его еще рано сбрасывать со счетов.

«Ловец удачи» ехал долго и, постепенно, воспоминания о Старой Башне, а также путь до нее через болота, начинали казаться плохим сном. Он получил то, что ему полагалось. Это немного успокоило скверные предчувствия насчет последствий произошедшего. Благо теперь Феникс был далеко и никто не неволил возвращаться.

Карнаж решил подождать пока уляжется шум, который несомненно поднимется в определенных кругах, и экспедиция Тарда подходила для этого как нельзя лучше, позволяя убить одной стрелой сразу двух зайцев: во-первых, скрыться, пока в котле феларских некромантов не перекипят все страсти, во-вторых, положить начало давно задуманному.