Осколки вечности

Чмокнув остро пахнущую краской щеку отца и послав маме шикарный воздушный поцелуй, я выбежала на улицу, на ходу обдумывая стратегический план действий. Во-первых, необходимо выяснить хоть что-либо о предыдущих владельцах дома. Правдиво ли замечание маминого коллеги о пустующем на протяжении шестидесяти лет особняке? Если да, то мой ночной гость всего лишь плод воображения, потому как хамоватый дедуля, тайком шастающий в чужой дом с покровом темноты, — это уже явное отклонение от нормы. Впрочем, вряд ли Джею больше двадцати пяти. Вчера мне удалось подметить несколько довольно занятных деталей: он выше меня, должно быть, на целую голову (если учесть мой собственный рост в районе ста семидесяти сантиметров), о фигуре говорить пока не приходится, но спина у него абсолютно прямая, да и одежда свидетельствует в пользу моих умозаключений. Кожаная куртка, джинсы и ботинки — все преимущественно черное, хотя тут я могу ошибаться, освещение было слишком скудным. И волосы! Темные, немного вьющиеся на концах, без всякого намека на седину. Хорошо, пусть он прекрасно сохранившийся старикашка, исправно посещающий парикмахерскую, пользующийся услугами одуревшего стилиста-тинейджера, но голос! Звонкий, мелодичный, безумно притягательный и такой чистый, он просто обязан принадлежать молодому парню и точка. Кстати, сегодня у меня на редкость просветленное сознание, даже имя удалось запомнить без всякого труда.

Воодушевленная неожиданным открытием, я влезла в салон новенького Форда Фокус, обвязалась ремнями безопасности и выкатила на проезжую часть, изредка поглаживая рукой обложку лежащего на соседнем сидении дневника. Долго думать над тем, куда поехать, не пришлось. Мне вспомнилось то милое кафе, где мама заедала пирожными пережитый стресс после встречи с директором школы, и через десять минут я уже сидела за дальним столиком у окна, терпеливо поджидая официантку.

— Эспрессо и шоколадный кекс, пожалуйста, — вежливо попросила я, изнывая от желания поскорее погрузиться в чтение потрепанной книжонки.

Миловидная девушка в белой футболке и короткой юбке сухо кивнула и отправилась исполнять заказ.

'Личная собственность Айрис Волмонд' — гласила надпись на первой странице. Почерк оказался внятным, не смотря на очевидную бледность чернил, округлым и немного детским, но больше всего меня заинтересовал неправильный наклон букв. Судя по всему, неизвестная мне Айрис была левшой, как и я.

'Здравствуй, мой дорогой друг!

Почему-то каждый раз, открывая тебя вновь и вновь, мне хочется добавить 'и единственный'. Я чувствую себя такой одинокой, потерянной и совершенно разбитой. Два года прошло со дня смерти мамы, а боль внутри не отпускает, не становится менее отчетливой, и это очень тяготит. Я надеялась, что в чужой стране, где ничто не будоражит воспоминания, нам с отцом удастся начать новую, ничем не омраченную жизнь, однако сильно заблуждалась. Он все так же тенью скользит по дому, погруженный в свои мысли, чурается людей и подолгу просиживает у себя в кабинете, часами рассматривая портрет мамы. Я беспокоюсь за его душевное здравие и все же искренне верю, что милый доктор Гарденберг оказался прав, и отец вдали от родины пойдет на поправку.

Совсем забыла рассказать тебе о нашем поместье. Здесь очень живописно, я люблю подолгу гулять на свежем воздухе, которого в этом тихом городке предостаточно. Американцы, конечно, очень своеобразные люди, некоторых из них отличает особое невежество, но в целом у нас очень милое соседство. На днях я побывала в антикварной лавке и познакомилась с очень обаятельным джентльменом. Его зовут Верджил Видрич, он австриец по происхождению, но родился и вырос в Канаде. Во всяком случае, так он объяснил отсутствие акцента. Во мне же этот улыбчивый молодой человек сразу признал немку, что не могло не огорчить. Очень неприятно слышать перешептывания соседей и прислуги о том, что мы якобы бежали от правосудия, а у себя на родине были приспешниками доктора Менгеле или, как здесь его называют, Ангела Смерти. Чудовищное сравнение, от которого у меня просто мурашки по коже.

Новостей за прошедшую неделю скопилось немного. Вчера получила трогательное письмо от фрау Винкельхок, где она сообщила о рождении внучки, и проплакала всю ночь, узнав о том, что они решили назвать малышку в честь моей мамы — Одиллия.

Ответ я хочу написать сегодня за ужином, надеюсь заинтересовать своим занятием папу. Думаю, ему будет любопытно прочесть весточку от близких друзей'.

Я прервалась на секунду, чтобы перевернуть страничку, и безмерно удивилась, глядя, как официантка ставит на стол третью по счету тарелочку со сладким.

— Простите, но мой заказ был только на кекс и кофе, — сконфуженно пробормотала я.

— Знаю, — не очень вежливо буркнула девушка, вычеркивая что-то в небольшом блокноте. — Это для вас заказал молодой человек у стойки. Еще что-нибудь? — заученно улыбнулась она, продолжая выказывать внешнее пренебрежение.