Осколки времени

— Разберись с ними, — Сэм кивнул в сторону прихожей, где по-прежнему надрывался звонок. Прозвучало резко и как приказ. Он шагнул в арку кухни, а Ульяна глубоко вздохнула и поднялась. Между толпой разъяренных соседей и одним злющим Сэмом — который пугал ее не меньше собственной непонятной силы, она выбирала первое.

Пришлось объяснять, что прорвало трубу, но сейчас все в порядке: все краны перекрыты, никому не грозит быть затопленными и больше шуметь ночью она не будет. Минут пять Ульяна слушала гневные претензии по поводу недобросовестности застройщиков, еще минут десять — лекцию по усадке. С большим удовольствием послушала бы что-нибудь еще, но недовольство выплеснулось и иссякло, все разошлись по квартирам. Оставалось только вернуться в комнату, что она и сделала.

Устроившись на диване, Ульяна поняла, что дрожит, на сей раз от холода. Мокрая ночная сорочка облепила тело, волосы слипшимися прядями висели вдоль лица и падали на руки. Наверняка она сейчас выглядит, как девочка из колодца в фильме «Звонок». Мысль отозвалась сдавленным смешком. Из раскрытого окна обдало ветром, но Ульяна не пошевелилась. Что с ней теперь будет?

Сэм ворвался в комнату подобно урагану, быстро подошел к ней, стащил с дивана, заставил подняться и встретить его взгляд: тяжелый, немигающий, хмурый. Они стояли слишком близко, пришлось задрать голову — даже несмотря на ее рост Сэм был ощутимо выше. В уголках глаз собрались морщинки, которых Ульяна раньше не замечала.

— О чем ты только думала? — его голос звучал хрипло, ладони на ее плечах жаром жгли кожу, а в темных глазах застыло нечто страшное и возбуждающее одновременно.

— Я чудовище, — сдавленно пробормотала она и опустила глаза, бессознательно цепляясь за его плечи. Ком в горле разрастался, грозя заполнить собой легкие и всю грудь.

— Посмотри на меня! — жестко приказал Сэм, и она невольно подчинилась. — Дар нельзя запереть. Это ты понимаешь?!

Ульяна тратила дар речи — то ли от резкого тона, то ли от чересчур агрессивной близости. Его непроницаемое спокойствие дало сбой, он отчитывал ее, как провинившуюся девчонку, но это так… заводило! Сэм с силой сжал ее плечи, и она прерывисто вздохнула, по телу прошла приятная дрожь. Воспоминания об их единственном настоящем поцелуе были слишком горячи: каково это, снова чувствовать его горячие пальцы на своей коже?.. Наяву. Его взгляд задержался на ее губах, а затем скользнул ниже — туда, где под тонкой тканью просвечивали груди с торчащими от холода сосками. Обжигающий взгляд!

Сэм рывком толкнул ее к стене и поцеловал: жестко, требовательно, жадно. Его ладони скользнули по плечам и спине, огладили и сжали ягодицы. Тонкая влажная сорочка оказалась слишком хлипкой преградой, Ульяна всхлипнула и подалась к нему. Никогда раньше она так не целовалась — безумно и исступленно, теряясь в сумасшедшем взаимном желании. И не надо было никаких прелюдий! Ласки через тонкую ткань насквозь мокрого белья казались каким-то издевательством, она потянула полоску трусиков в сторону и не сдержала стона, когда его пальцы оказались внутри. Резкие, на грани грубости движения отзывались острым наслаждением, но хотелось большего. Сильнее, быстрее, глубже.

Ульяна расстегнула и потянула вниз его брюки, Сэм легко подхватил ее под бедра и прижал к стене. Вскрикнула, когда он вошел, его хриплый выдох скользнул по обнаженному плечу откровенной лаской. Раньше она даже не представляла, что может быть такой громкой, странное пугающее желание повторять его имя не отпускало. За яростным жарким ритмом потерялись последние мысли, сжимаясь на нем и чувствуя пульсацию внутри, Ульяна широко распахнула глаза и встретила плывущий от желания взгляд. Грудной стон сорвался на крик, она с силой вцепилась в плечи Сэма, содрогаясь всем телом.

Сколько времени прошло, когда он бережно опустил ее на пол? Мягко привлек к себе, словно позабыл о том, кто они друг другу. Что между ними ничего нет и не должно быть. Хотя… это ей надлежало помнить. Ульяна вздрогнула, облизнула губы, замерла в его руках, как пойманная в силки птица, хотя минуту назад отдавалась бесстыдно и откровенно. Она должна сгореть со стыда и ненавидеть себя за то, что произошло, но почему-то не испытывала ни малейшей неловкости. Нравилось касаться его, слушать биение его сердца, чувствовать руки на своей талии, просто стоять рядом после сумасшедшего оргазма — все это казалось правильным, знакомым, близким и родным, словно они были знакомы тысячу лет.

Сэм отстранился, поправляя одежду, и Ульяна почувствовала себя маленькой, хотя никогда не жаловалась на рост. О чем он сейчас думает? Она пыталась найти ответ в его глазах, но там не было ничего — кроме пресловутой вежливой отстраненности. Как будто пару минут назад они просто мило болтали, именно поэтому он сейчас с видом французского дипломата на встрече ООН застегивал штаны!

«А чего ты, собственно, ждала?» — подала голос внутренняя язва.