Осколки времени

Пока теракт не вышел за пределы России, они умалчивали о несостоявшейся акции и об архитекторе времени. Теперь держать это в тайне было бессмысленно и даже опасно: эхо давней ошибки прокатилось по всему миру. Каждого последователя Милы Аверс Сэм считал личным поражением. Ее трагическая гибель, вина за которую официально лежала на Новой Полиции, только подливала масла в огонь. Теперь она великомученица, этакая Жанна д’Арк. Если это правильно повернуть, за нее захотят убивать и станут убивать.

Краснова сделала все быстро и профессионально, но это не отменяло того, что она действовала в обход его. Сэм оперся руками о стол главы филиала, не отпуская ее взгляда, обманчиво спокойно обратился к архитектору времени:

– Станислав, спасибо за помощь. Оставьте нас, пожалуйста.

Краснова поджала губы и молчала, пока за ним не закрылась дверь.

– Сколько вам объяснять, что «прыжки» во времени медленно убивают Зиновьева?

– На кону человеческие жизни!

– Да, и в том числе человека, который только что вышел. Вы не понимаете, что каждый раз может стать для него последним?

– В прошлый раз вы были не настолько щепетильны. – Виктория вызывающе смотрела на него.

– Тогда я не знал, чем это ему грозит. Лучше остановиться поздно, чем никогда.

Краснова шумно опустилась в кресло, сцепила руки на столе.

– Да что вы за человек?! Не согласились рисковать ради Алины и реальной возможности выйти на нашего Иуду – я отступила. Но тысячи людей! Тысячи! Не принимая во внимание их родных, разрушенный исторический и культурный памятник, столкновение двух миров… Недовольны тем, что не спросили вас? Я спрашивала. Битый час доказывала, убеждала, пыталась договориться… Тщетно.

Виктория откинулась на спинку кресла, вцепилась в подлокотники.

– Я не просила спасать кошку от хулиганов, Сэм. Я просила предотвратить катастрофу.

– Мы обойдемся без помощи Зиновьева. Нужно опережать их не временны́ми сдвигами. Сплоченностью. Разумом.

– Пока что они опережают нас! – Краснова перевела дух и добавила: – Вы считаете, что защищаете его, но делаете только хуже. Возможность работать с нами для Зиновьева значит очень много. Уверена, вы прекрасно знаете, каково держать свою силу в узде. Постоянно.

Сэм глубоко вздохнул: этот разговор не имел смысла. Что случилось, того уже не отменить. Виктория не первый день занимала пост, но злоупотреблять положением и использовать человека – уже чересчур.

– Впредь следуйте моим советам.

– Вы хотели сказать – приказам.

– Как вам угодно. И если у нас зашел этот разговор… Подготовьте документы для перевода на Мальту. На Зиновьева и Одинцову.

Виктория вздрогнула, зло прищурилась. Теперь она видела в нем диктатора, но решение не было спонтанным и далось ему не так уж легко. Рисковать Ульяной Сэм не мог, что же касается Зиновьева… Перспектива постоянно видеть их вместе и сходить с ума от ревности счастья не прибавляла, но личные интересы выше безопасности не ставят. Предательство Нестеровой может дорого им обойтись, сильные архитекторы однозначно привлекут внимание оппозиции. Особенно человек, который управляет временем. В сложившейся ситуации безопаснее Центра места не придумаешь.

– А если я откажусь их отпустить?

– Это решать не вам.

Сложности могут возникнуть, только если Зиновьев встанет в позу. К счастью, Ульяна согласилась на обучение, это уже плюс.

– Я понимаю, что ваши отношения с Одинцовой предполагают такое развитие событий, – голос Красновой сочился ядом, – но я не стала бы доверять женщине, которая внезапно проявляет ко мне недвусмысленный интерес.

Бесцеремонность некоторых людей поражает. Неужели его влечение к Ульяне настолько заметно?

– На что вы намекаете?

– Не намекаю, а говорю прямым текстом. – Виктория чуть сбавила тон, но все-таки добавила: – Вы везете в самое сердце Нового мира людей, о которых ничего не знаете. Не забывайте, Одинцова была в списке Алины.

Намеки Виктории были смешны. Он почти не выпускал Ульяну из виду, к тому же ее к нему интерес – весьма спорный. Она не искала с ним встреч. То, что во время их последнего разговора у нее на пальце почему-то не оказалось кольца, еще ни о чем не говорит. Вылетел камень, Ульяна сняла его, потому что ходила мыть руки… да мало ли что! В конце концов, предсвадебные ссоры никто не отменял.

– Это мое дело. И моя ответственность. Что именно вас не устраивает?

Виктория хмыкнула:

– Главное, чтобы все устраивало вас. Насколько я поняла, теперь эта парочка – ваша забота. Чему я безмерно рада.

«Моя», – мысленно согласился Сэм. Разобраться бы, что кроется за этим признанием.

* * *

– Я скучал.

Простые слова дались непросто, но сразу стало легче. Рядом с Ульяной он снова чувствовал себя мальчишкой. Такого не случалось уже несколько сотен лет, но это не забывается. Ощущение, когда ждешь ответа, затаив дыхание, потому что для тебя это по-настоящему важно. Сэм и подумать не мог, что когда-нибудь ему будет так отчаянно сложно пригласить женщину в ресторан и начать с ней разговор. Но она не была обычной женщиной. По крайней мере, для него.