Осколки зеркала моей взрослой жизни

А я ведь мог быть «Иванов»

Одно, но горькое, воспоминание
Порою скрытно тиранит мою душу:
Тот детский дом, то детское терзание…
Я неприятие его в себе тушу.

Когда в сорок втором я маму потерял,

Соседка наша отвела меня туда.
Я разве толком тогда что-то сознавал,
Какие меня ждут там люди, жизнь, среда?

Но вскоре очутился я в одной семье.

В Москве прошло тогда постановление –
Сирот войны брать на усыновление.
И был патриотический почин в Москве.

И мужа этого семейства я не знал.

Мой «новый папа» был славный русский летчик.
А вот с его женой я много бед познал…
Но в моей жизни включился новый счетчик.

Из странствий вдруг приехала моя родня –

Сестра родная бати убиенного.
Она взяла из дома детского меня:
Голодного, раздетого, смиренного.

Как больно временами это вспоминать.

Прошло так много долгих и счастливых лет.
Я был бы может Иванов сейчас, как знать?
Но бог есть, это не случилось – к счастью, нет.

Когда-то девочка и мальчик были

Когда-то девочка и мальчик в семьях были,
Своей любовью эти дети дорожили.
Их мамы с папами всю жизнь дружили,
Они их в жизни горячо любили.

А выросли они совсем не пустоцветы,

И были вместе, как не разлей вода.
И папы с мамой всегда мудрые советы
Для них звучали как верные слова.

Война разбила их давние мечты:

Они мечтали после школы пожениться.
Мечты о счастье порвались в лоскуты…
Случилась на планете новая страница.

Меж их родителями связь не прерывалась,

Решили ждать и с письмами встречаться.
Нет писем долго вдруг, и связь их все ж прервалась…
Кто мог до той причины докопаться?

В войну никто не знал, что может вдруг случиться –

Иль голова в кустах уж, иль грудь в крестах.
Любовь нежданно перед смертью покружится…
Уж не вини их: страшно бывает на фронтах.

Я возвращаюсь в годы детства