Осколки зеркала моей взрослой жизни

Я ясно слышу кашель детский с громким плачем,
Но голос помощи малышке тут не слышен.
А мать с отцом в квартире не сходны ль с парой кляч?
Ничто их в этой шаткой жизни не колышет…

Вот, наконец-то, кто-то встает к нему, кряхтя,

Постукивает тихо ребенка по спине…
Я слышу… Прекратился плач и возглас «тятя».
В квартире тихо. Он успокоился во сне.

Как видно, поперхнулося дитя слюнями,

Закашлялось, естественно, с испугу плача…
Родителям его придется быть «конями»,
Счастливых их еще не скоро ждет отдача.

Как мне хотелось ему от всей души помочь!

Но как? Я в туалете… С другого этажа
Хоть кашель с плачем слышу. Уже повисла ночь,
Я не имею права устроить эпатаж.

Больным бессонницей в домах многоэтажных

Порой любые восклицания слышны все,
А может все же мне и постучать вальяжно,
Дав монолог им гневный мой о «дитя слезе».

Ну, оторвись же, наконец, от кресла…

Ну, оторвись же, наконец, от кресла,
Мое прекрасное и умное дитя!
Ведь скоро, очень скоро твои чресла
В него начнут, сынок, слегка произрастать.
Ну что ты там увидел на экране,
И отчего ты так в восторге, без ума,
Не лучше б с Чеховым, да на диване?
Не тратил бы ты нервов с мамой дома зря.
Теперь часами я слышу трескотню…
То нажимаешь ты на кнопки «борда».
Твои без устали и смех, и воркотня,
Ты с гильдией своею играешь гордый.
Мне непонятно, что ты теряешь время…
Ведь это – увлечение… Я знаю
Какая мудрость привходит в твое темя,
Оно пройдет и я не унываю.

То было на тридцать шестой