Осколки

Вот он,
час испытаний,
он уже начался.
И потерь, и метаний
пролегла полоса.

Нету выбора, нету,
нет иного пути:
мне пристрелянной этой
полосою идти…

Сполохи

…на той войне незнаменитой…

А.Твардовский

Цикл стихов

I

Как отрывался с кровью
я от тебя, страна…
Войною в Приднестровье
душа обожжена.

Летя другой орбитой,
живя в стране иной,
все с той,
незнаменитой,
не расстаюсь войной.

У отчего порога —
безумья торжество…
Страшней того урока
не знаю ничего.

II

(Дубоссарская развилка, декабрь 1991 г. За три месяца до войны в Приднестровье)

Этот взвод ополченцев-рабочих
взят обманом и смят, и на том
ставить точку бы,
но — пулеметчик
на посту милицейском пустом…

Понимал: безнадежное дело —
против многих стоять одному,
но стрелял он,
пока не влетела
пуля в грудь. И свалился во тьму…

И повис над сумятицей, в дыме,
неожиданный миг тишины
в этой схватке своих со своими
на обломках великой страны.

…И прикладами в остервененье
стон его забивали глухой,
и когда волокли,
о ступени
бился мертвою он головой.

III

Нет, не детям —
и так им давит на темя
этот воздух,
в котором металл и дым —
о том, какое страшное было время,
внукам расскажем своим.

Это будет пропахшая кровью
сказка-быль
о жестокой и грязной войне.
А дети наши к словам
«обстрелы» и «Приднестровье»
уже привыкли вполне.

Как мы метались
в узком пространстве нашем,
выход ища,
и как страх пожирал нас живьем —
мы обязательно внукам
об этом расскажем,
если до них доживем.

IV

Хороши эти вишни в цвету,
хороши эти быстрые птицы,
набирающие высоту,
чтобы с небом сияющим слиться.

Смута смутой,
войною война,
а природа свое не упустит:
все равно наступает весна,
будто нет этой боли и грусти.

Будто ветра веселая прыть
обещает нам лучшую долю…
Невозможно весну отменить.
И теплеет душа поневоле.

V

Пятый месяц под огнем
дом родительский, а в нем —
папа с мамой… Ночь за ночью
бьют орудия, и с крыш
черепицу сносят —
в клочья
разорвав ночную тишь.

…Пережив одну войну,
на которой так досталось,
разве думали — под старость
угодить в еще одну?
Неожиданна и зла
и бессмысленна вторая —
на окраине, у края
Дубоссар, где жизнь прошла…

Прорываются сквозь мглу
вести из недальней дали:
в коридоре на полу
спят в одежде. Исхудали.
Ночь за ночью, день за днем
не могу ничем помочь я.
День за днем
и ночь за ночью
папа с мамой — под огнем.

VI

Беспорядочно-надсадные,
хлещут яростно и зло
очереди автоматные
по Садовой и Лазо.

И, безжалостно изранена,
ожидает новых бед
дубоссарская окраина —
та, родней которой нет…

VII

(Дубоссары, август 1992 г.)