Осколок

– Нет? В свое время о ней много писали. Не важно, в любом случае ее приступы паранойи, которая частично оказалась шизофренией, там ухудшились. В начале лечения она считала себя переводчицей, хотя в действительности не владеет ни одним иностранным языком. Затем она решила, что стала участницей тайного эксперимента с амнезией, который действительно проводился в клинике Бляйбтроя, но только на добровольцах. Но, случайно подслушав разговор двух врачей, она сделала ошибочные выводы. Почувствовала себя в опасности и сбежала. К счастью, ее поймали, и мать наконец определила ее в серьезное и надежное учреждение.

Главврач удовлетворенно разжевал конфету. Очевидно, ему нравилось сознание того, что его больницу предпочли тогда частной клинике.

– Мы не смогли ее вылечить, но, по крайней мере, сейчас она знает, что не переводчица и что никто не желает ей зла, не правда ли, фрау Людвиг? – Главврач неловко похлопал ее по ноге.

Казалось, старая пациентка не воспринимала ничего происходящего вокруг. Она спала с открытыми глазами и дышала исключительно ртом.

«Она выглядит худой, – подумал Марк. – Почти изможденной». Совсем не так, как он себе представлял.

– Послушайте, господин коллега. – Главврач откашлялся. – Не хочу задеть вас, но я не представляю, как вы собираетесь до нее достучаться. К чужим она относится особенно недоверчиво.

– Вообще-то я не чужой, – ответил Марк и снял крышку с картонного футляра. – Вы меня слышите?

Он повернулся к женщине, опрокинул футляр и осторожно вытряхнул его содержимое.

Никакой реакции.

– Что это? – спросил главврач минуту спустя, когда Марк закончил свои приготовления. Он отошел к стене и протянул руки к экрану, который временно повесил там молодой посетитель.

– Наследство, – ответил Марк и с этого момента сконцентрировался только на пациентке.

– Посмотрите.

Он отошел в сторону, чтобы ее пустой взгляд падал на картинку напротив кровати.

– Я вам кое-что принес.

– Дом Хаберланда? – прочитал главврач крошечную надпись в нижнем правом углу картины. – Он обернулся. – Я вижу здесь только белую поверхность.

Марк Лукас не обращал на него внимания. Он стоял в изголовье, рядом со старой женщиной, которая, несмотря на тяжелое психическое заболевание, еще не окончательно утратила кроткое выражение лица.

– Мой дядя Бенни сказал, что она вам очень понравилась, – прошептал он тихо, чтобы главврач не мог услышать. – Вы были единственной, кто понял, что на ней изображено, когда увидели ее в его квартире. Позже Бенни привез вас туда – в дом на краю леса. Вы еще помните?

Никаких изменений. Никакой реакции.

– Видите, мой юный друг! – Главврач почти торжествовал. – Она никого к себе не подпускает.

Марк Лукас рассеянно кивнул.

– Я оставлю это вам, – шепнул он ей на ухо. – И снова приду. Уже в следующие выходные. Возможно, вы захотите поговорить со мной о моем отце.

«О мужчине, который подарил мне жизнь. Во всех смыслах этого слова».

– Я думаю, вы ему тогда очень помогли.

Марк продолжал шептать, хотя на лице Эммы не отражалось и намека на понимание.

– В любом случае вы знали его лучше, чем я.

Он убрал ей волосы со лба и отошел в сторону. Казалось, что душа Эммы Людвиг пребывает где-то в другом месте. Ее лицо оставалось неподвижным и безразличным, когда она смотрела на белый крупнозернистый холст.

Она не отреагировала, когда он на прощание пожал ее руку; не проводила его взглядом, когда главврач повел его к выходу.

И даже не моргнула, когда спустя много времени по ее щеке покатилась первая беспомощная слеза.

Научиться вспоминать

Мы, группа взаимопомощи, ищем людей, кто принимал участие в психиатрических экспериментах с амнезией. Возможно, вы тоже когда-то были пациентом и сейчас не можете вспомнить опыты, которые над вами проводились. Если вы сомневаетесь в своих воспоминаниях, пожалуйста, посетите нашу страницу взаимопомощи в Интернете:

www. mpu-berlin. org/anfrage /

Здесь вы можете проверить, становились ли вы участником какого-либо эксперимента с амнезией.

Большое спасибо.

Идея «Осколка»

Прежде чем я начал работать над «Осколком», в моей жизни было много вещей, которые я бы с удовольствием забыл. Например, как я, утомленный от бессонной ночи и джетлага во время пребывания в США, заблудился в собственном гостиничном номере. Я хотел в ванную, а оказался в общем коридоре. Разумеется, дверь захлопнулась, а ключ остался лежать на прикроватной тумбочке. Нужно заметить, что я не пижамный фетишист. Как правило, мне достаточно короткой футболки, с ударением на слове короткая.

Моя поездка в переполненном лифте, испуганные взгляды дамы на ресепшен и хихиканье сотрудника отеля, который отвел полуголого немца обратно в номер, – тогда я немедленно проглотил бы таблетку для амнезии, чтобы стереть воспоминания о том позоре.

Тогда. До того, как начал писать «Осколок» и занялся этой темой.

Положа руку на сердце. Вы бы приняли таблетку от несчастной любви?