Осколок его души

— Не забывай — это всего лишь воображаемый мир — осторожно взяв её за руку, сказал Китарэ. — И он твой, а стало быть, и правила тут только твои, даже, если ты этого и не осознаёшь. Иди сюда, — притянул он её к груди и обнял за талию, хотя прекрасно мог обойтись и без этого. Он знал, но хотел этого прикосновения.

Уже спустя миг они оба стояли на берегу. Их одежда была сухой, как и они сами. Китарэ нехотя разжал руки, позволяя Ив чуть отступить от себя и с интересом наблюдая за её смущением, которое вдруг перешло в самый настоящий восторг, как только она заметила своё платье. Так смотрят дети на долгожданные подарки. Казалось, на какой-то миг оно переключило всё её внимание на себя. Собственно, как и сам Китарэ вдруг поймал себя на мысли, что он подарит ей такое, как только они вернутся в реальность…

— Кхм, — попытался он прочистить горло, чтобы вернуть себя с небес на землю, а вместо этого, похоже, заставил Ив вынырнуть из собственных грёз.

— Прости, — пробормотала она, и тут же начала осматриваться по сторонам.

* * *

Он спросил, узнала ли я это место? Конечно же, да. И хотя, всё, что я могла видеть, так это озеро и кружащихся над ним светлячков, я бы не смогла спутать его ни с одним другим. Место силы Турийских лисов… Ещё совсем недавно, я не знала бы ответа на вопрос, почему именно тут? В этой глухой тьме с крапинками надежды на ночном небе, осталась часть меня. Теперь ответ был очевиден. Однажды, я подарила здесь звезду одному мальчику, который уже тогда был кем-то особенным для меня. Однажды, я умерла в этих темных водах, чтобы вернуться обратно, подчиняясь воле того, кто привел меня сюда сегодня. Я понимала, почему именно это место. Но, пожалуй, именно сейчас я впервые испытывала страх с того самого дня, как решила найти ответ в своих воспоминаниях. Куда заведёт эта странная тропа? Этот уголок моего сознания, напоминал случайно уцелевший кусочек мира, который поглотила тьма. Здесь было неестественно тихо, темно, страшно… Так, страшно, что у меня невольно перехватывало дыхание, а моё сердце то и дело болезненно сжималось в предвкушении чего-то неизбежного и болезненного.

Я оборачивалась вокруг себя, словно чувствуя, что некто присматривается ко мне. Ощущение взгляда, который то и дело скользил по моей спине. Странный холодок, который порывами несуществующего ветра касался то моей шеи, то волос, складок кимоно. Сколько это продолжалось, я не могла бы сказать точно. Китарэ попытался приблизиться ко мне, чтобы взять за руку и успокоить, но я остановила его. Что-то внутри меня подсказывало, что я должна позволить присмотреться к себе той части меня, что заточила себя здесь на долгие годы. Одна. Во тьме. Так я чувствовала себя до того самого дня, как попала в Храм. Наши миры так близко соприкасались всю мою жизнь, что хотя я и чувствовала опасность в том, что скрывала эта тьма, но она была родной мне. Я могла бы раствориться в ней однажды, не жалея ни о чем, просто перестать существовать, прекратить боль… Эта тьма была затмением для меня, она несла покой. Но сейчас, когда у меня появилось то, что вдруг обрело важность; то, что мне хотелось оберегать и защищать, она вдруг стала пугающей и нежеланной.

Прикосновение маленьких холодных пальцев к моей ладони стало столь неожиданным, что я невольно замерла, и лишь спустя долю секунды смогла заставить себя, опустить взгляд. Я не помнила себя маленькой и совсем не знала, как я выглядела до того дня, как в последний раз в своей жизни взглянула на собственное отражение. К слову сказать, и сейчас слабо представляла, какая я внешне. Я всегда была той, что внутри, и старалась относиться к своей внешности, телу, как к инструменту; который позволяет мне существовать. Рядом со мной стояла маленькая девочка, которой на вид было не больше пяти-шести оборотов. Очаровательные, чуть пухлые щёчки. Кажущиеся огромными черные чуть раскосые глаза в обрамлении пушистых ресниц. У неё были длинные темные волосы и невероятной красоты нежно-голубое шелковое платье.

«— У меня не так много красивых платьев. А это мне очень нравится. Но я могу его заляпать и порвать…»

Слова, сказанные когда-то Китарэ, вдруг так ясно всплыли в моей памяти. Как и то, откуда я знаю это платье. Мне подарил его отец, как раз тогда, когда мы ждали в гости Императора. Эта картинка отчетливо всплыла в памяти и едва не выбила воздух из моих легких. Я не знала почему, но мне стало трудно дышать. Где-то в груди образовался тяжелый ком, который точно сдавил грудную клетку.

Как мне удалось совладать с собой — не знаю, но я осторожно опустилась на колени, так, чтобы наши глаза были на одном уровне и чуть улыбнулась.

— Привет, — севшим голосом прошептала я, совершенно не понимая, как начать разговор с самой собой.

Похоже, это было не только моей проблемой. Детская ладошка едва ощутимо коснулась моей щеки.